Вольтер полное имя. Вольтер Франсуа – биография

Фамилия «Вольтер» была литературным псевдонимом. Настоящее имя Вольтера было Аруэ (Arouet, François Marie). Вольтер – Анаграмма из Arouet l. j. (= le jeune), где u принято за v а j – за i (Arouetlj=Arovetli – Voltaire). Отец Франсуа Вольтера происходил из третьего сословия и занимал скромную должность нотариуса. Окончив курс в иезуитском коллеже, Вольтер весьма рано проявил свои дарования и получил доступ в большой свет. Смелость мысли, какую он обнаружил еще в школе, вызвала даже предсказание одного из его учителей, что он сделается корифеем деизма во Франции. Его крестный отец, аббат Шатонёв, ввел его еще совсем юношей в веселые и беззаботные светские кружки Парижа. Здесь он познакомился и со старухою Нинон де Ланкло, когда-то знаменитою куртизанкой. Эта женщина, отличавшаяся большим умом, была поражена ранним развитием Вольтера и даже отказала ему по духовному завещанию небольшую денежную сумму на покупку книг.

Вскоре с молодым человеком случилась большая неприятность. После смерти Людовика XIV , совпавшей с очень тяжкими временами для Франции, стали ходить по рукам разные эпиграммы и другого рода сатирические произведения, среди которых особое внимание обратили на себя «Les j"ai vu», описывавшие в мрачных красках рабство французского народа; автор этого произведения прибавлял, что ему еще нет двадцати лет, а он уже видел все эти бедствия (j"ai vu ces maux et je n"ai pas vingt ans). Молодого Вольтера, уже тогда прославившегося своими стихами, заподозрили в авторстве пасквиля на покойного короля и засадили в Бастилию, хотя в данном случае он ни в чем не был повинен. Таким образом, едва вступив в жизнь, он на собственном опыте познакомился с административным произволом, лишавшим во Франции личную свободу всяких гарантий. В Бастилии Франсуа Вольтер продолжал свои литературные занятия; между прочим, здесь он задумал свою «Генриаду», эпическую поэму, прославлявшую Генриха ІV , как представителя веротерпимости . Около того же времени он написал трагедию «Эдип», которая в 1718 г. была поставлена на сцену и имела успех. Время чистого искусства в истории французской драмы миновало, и уже здесь Вольтер дал волю своему оппозиционному настроению, высказав, например, ту мысль, что «наши жрецы совсем не то, что о них думает народ», и что «лишь наше легковерие составляет всю их мудрость». В Бастилии Вольтеру пришлось провести тогда почти год.

Через несколько времени после того, как его оттуда выпустили, ему суждено было вторично познакомиться с этою тюрьмою. На этот раз молодой Вольтер пострадал уже не от одного административного произвола, но и от аристократического высокомерия одного вельможи, с которым у него вышло столкновение. Именно однажды в доме герцога Сюлли он встретился с молодым шевалье де Роганом, с которым у него произошла ссора. Аристократ не снес обидного ответа плебея на сказанную им дерзость и через несколько дней велел своим слугам палками приколотить молодого поэта, который, со своей стороны, решил вызвать его на дуэль. Де Роган нашел такую дуэль для себя унизительной, и вот кончилось тем, что влиятельная родня де Рогана добилась приказания посадить Вольтера опять в Бастилию, откуда он был выпущен лишь с приказанием немедленно оставить Париж. Две главные стороны «старых порядков», таким образом, дали себя очень рано почувствовать молодому писателю, которому суждено было сделаться героем века, защитником свободы и равенства. Немудрено, что впоследствии чувство личной безопасности заставляло Вольтера искать связей у сильных мира сего, а иногда и отказываться от авторства тех или других произведений, за которые можно было бы снова попасть в Бастилию.

Поездка Вольтера в Англию

В 1726 г. Вольтер поехал в Англию. Эта поездка имела решительное влияние на его деятельность. Да и вообще Англия, где установились порядки, столь несходные с французскими, и где к началу XVIII в. сделаны были громадные успехи в философии, науке и политической литературе, была тогда страною, оказывавшею большое влияние на французов, совершавших даже своего рода паломничества в это царство личной, духовной и политической свободы. Время, когда Вольтер посетил Англию, было замечательное. Её умственная жизнь находилась еще под свежим впечатлением тех толчков, которые исходили от Локка (ум. 1704) и Ньютона (ум. 1727), а Шефтсбери и Болингброк стояли еще в главе свободных мыслителей. Под влияниями, шедшими от новой общественной обстановки и от новой умственной среды, Вольтер из поэта, только лично склонного к вольномыслию, превратился в философа, поставившего своей литературной деятельности общественную цель: задачу «разрушить те предрассудки, рабом которых было его отечество», как выразился Кондорсе в своей небольшой биографии Вольтера. Деистическая философия и политическая литература, развивавшая идею «свободомыслия», были двумя наследиями, завещанными Англией XVII века Англии следующего столетия, и Вольтер, проникшись основными принципами этой философии и литературы, оставался им верным до конца своей жизни. Уже в глубокой старости он благословил маленького внука американского патриота Франклина , возложив руку на голову мальчика со словами: «Бог и свобода» (God and liberty).

Портрет Вольтера. Художник М. К. Латур. Ок. 1736

Все в Англии было ново для живого француза, и тем более еще были новы для Франции те идеи, которые Франсуа Вольтер стал в ней популяризировать по возвращении на родину. Например, французы того времени в философии и науке продолжали еще строго держаться воззрений Декарта , почти ничего не зная о новых теориях Локка и Ньютона . Поразил Вольтера и этот почет, какой правительством и обществом оказывался в Англии мыслителям и ученым, поразила и та свобода, которою пользовались здесь писатели, типографщики и книгопродавцы. В Англии Вольтер, если можно так выразиться, окончательно уверовал в разум, в присущую ему силу открывать тайны природы, в его победу над суевериями, в необходимость для него свободы, в его могущественное влияние на общественную жизнь и пришёл к убеждению, что мыслители, ученые, писатели призваны быть истинными вождями общества. Контрасты, какие представляла Англия двадцатых годов XVIII в. с тогдашней Францией, также бросались в глаза наблюдательному путешественнику.

Все свои впечатления Вольтер обобщил и изложил в знаменитых «Английских письмах» («Lettres sur les Anglais», название иногда переводится как «Философские письма»), вышедших в свет, однако, лишь через несколько лет (1734) после его возвращения на родину. Хотя в этой книге он и урезывал себя и должен был выжидать сколько-нибудь благоприятное время и для её опубликования, тем не менее она по необходимости получила характер критики на французские порядки, так как все-таки Вольтер не отказывал себе в удовольствии делать кое-где сопоставления чужого со своим. Парижский парламент приговорил книгу к публичному сожжению рукою палача. Главным, что поразило Вольтера в Англии, была все-таки духовная свобода. Монтескье (посетивший Англию вскоре после того, как Вольтер ее покинул) сделался горячим сторонником уже её политического строя, как обеспечивающего личную и политическую свободу. Еще позднее для физиократов Англия сделалась страною самых образцовых хозяйственных порядков (чего на деле не было, но что было справедливо сравнительно с Францией). Франсуа Вольтер и был первый из французов, открывших путь английскому влиянию во Францию, и то, что этого многостороннего человека не интересовали ни политические формы, ни экономический строй, указывает, с одной стороны, еще на слабость политического интереса в начале просветительного движения, а с другой стороны, на чисто отвлеченный, индивидуалистический и рационалистический источник этого умственного движения.

Вольтер и маркиза дю Шатле

Возвратившись из Англии, Вольтер приступил к тому, что стал считать главною задачею всей своей жизни, опираясь на обширные знания, приобретенные им еще до поездки за границу и вывезенные из посещенной им страны. В своей борьбе с феодализмом и католицизмом он пользовался орудием злой, колкой, убийственной насмешки, резкими характеристиками людей и вещей, всеми другими способами, какими только мог заставить читать себя и говорить о себе и во Франции, и вне Франции. Меняя сначала по своему обыкновению место жительства, он в 1735 г. надолго поселился в замке Сире, с владетельницей которого, маркизой Эмили дю Шатле, близко сошелся за два года перед этим, и продолжал там жить до самой её смерти в 1749 г. Эта недюжинная женщина, изучавшая, между прочим, Ньютона, много помогала Вольтеру в его литературных занятиях. Самая напряженная работа поглощала почти все его время, и он все шире и шире в эту пору жизни развивал свою деятельность. Его труды прерывались только путешествиями, которые он очень любил и которые иногда прямо были ему необходимы, так как иногда ему просто нужно было уезжать куда-нибудь из опасения за свою свободу.

Маркиза Эмили дю Шатле - возлюбленная Вольтера

Между прочим, маркиза дю Шатле, как и сам Вольтер конкурировали в академии наук по одному научному вопросу (об условиях горения), предложенному на премию. Вообще в эту пору Вольтер довольно много занимался естествознанием и даже сам делал разного рода физические опыты, – черта, которую мы встречаем и у других писателей XVIII в., не бывших, однако, специалистами естествознания – например, у Монтескье. (Вольтер важен и как популяризатор философии Ньютона во Франции своим сочинением Основы философии Ньютона, 1738). В годы сожительства с маркизой дю Шатле Вольтер написал особенно много, и в это время он находился уже наверху своей славы. Благодаря покровительству мадам Помпадур , фаворитки Людовика XV , лично ненавидевшего Вольтера, он получил даже придворную должность (gentilhomme ordinaire de la chambre du roi) и был сделан историографом Франции. Около того же времени (1746) его выбрали в члены французской академии. Впрочем, дабы добиться таких почестей, он должен был написать пьесу для придворного театра, посвятить папе Бенедикту XIV своего «Магомета» и публично заявить свою преданность той самой церкви, на которую он постоянно нападал.

Вольтер и Фридрих Великий

В 1750 г., после смерти маркизы, Вольтер отправился в Пруссию, к Фридриху II Великому , который, еще будучи наследным принцем, вступил с ним в переписку и потом неоднократно звал его к себе. Вольтер поселился в королевском дворце и получил должность камергера, орден pour le mérite («за заслуги») и 20 тыс. ливров ежегодной пенсии. Известно, однако, что эти два замечательных человека своего времени не ужились друг с другом. Существует целая анекдотическая история пребывания Вольтера при прусском дворе, сущность которой сводится к тому, что по своим характерам и Вольтер, и Фридрих Великий не умели уступать друг другу, чему помогали еще добрые люди, передававшие одному о другом разные сплетни. То Вольтер узнавал, что король сравнивал его с лимоном, который бросают, когда выжмут из него сок, то, наоборот, доводили до сведения Фридриха II о том, как философ жалуется, что король поручает ему стирать свое грязное белье, разумея под ним стихи, которые Фридрих II любил писать и отдавал Вольтеру для поправок. Были и другие причины взаимного неудовольствия. Между прочим, Вольтер весьма зло осмеял под именем «доктора Акакии» президента королевской академии в Берлине, французского ученого Мопертюи , который изображался с более нежели странными научными планами, вроде того, что хорошо было бы провертеть дыру до центра земли, или производить анатомирование мозга у живых людей, дабы узнать, как действует душа, или еще построить особый город, где все говорили бы по-латыни, и где таким образом можно было бы учиться латинскому языку. Фридрих Великий сам смеялся злой сатире, когда она была еще в рукописи, но не желал, чтобы она была напечатана. Вольтер, однако, издал ее в Голландии. Прусский король тогда вступился за честь президента своей академии, и произведение, осмеивавшее Мопертюи, по королевскому приказанию, было публично сожжено. О крайнем раздражении Фридриха Великого свидетельствуют и те слова, в которых он высказывает свой взгляд на Вольтера, как на низкую душонку, и как на мартышку, которую нужно было бы отодрать за её проделки, и т. п.

Фридрих II Великий, король Пруссии

Вольтер не снес оскорбления; он отослал королю камергерский ключ, орден и патент на пенсию при записочке, в которой сравнивал эти вещи с сувенирами, которые покинутый любовник возвращает своей возлюбленной. Хотя между хозяином и гостем и произошло примирение, но Вольтер в конце концов (весною 1753 г.) оставил Пруссию. В скором времени ему пришлось, однако, подвергнуться новому оскорблению. Уезжая из Пруссии, он захватил с собою том стихотворений Фридриха Великого, среди которых были и непристойные, и неудобные в политическом отношении – прусский король давал в них волю своему злому языку насчет некоторых коронованных особ. В Франкфурте-на-Майне к философу явился прусский резидент и потребовал у него вернуть стихи, но так как чемодан, в котором они были спрятаны, находился не при Вольтере, и потому пришлось ждать, пока все его вещи не будут привезены, то ему пришлось подвергнуться своего рода аресту более, чем на месяц (хотя Франкфурт был имперским городом и, следовательно, прусские чиновники не имели права в нем распоряжаться, да еще с французским подданным). Несмотря на этот инцидент, переписка между Фридрихом II и Вольтером продолжалась и впоследствии. Даже изданное им сочинение о частной жизни прусского короля, бывшее крайне неблагоприятным для Фридриха Великого, не лишило автора этой книги пенсии, которая ему была назначена обиженным королем.

Вольтер – «Раздавите гадину!»

Посетив некоторые немецкие дворы, Вольтер в 1755 г. появился в Женеве, не желая и даже опасаясь возвратиться во Францию. «Я боюсь монархов и епископов», – так объяснял он выбор местожительства в республиканском и протестантском городе. Вольтер был весьма богатый человек, нажив свое состояние отчасти разными денежными спекуляциями. Вскоре затем он купил себе – уже на французской территории, неподалеку от Женевы – знаменитый Ферней, поместье, в котором прожил последние двадцать лет своей жизни. Это поместье представляло то удобство, что от Женевы было близко и в случае преследования можно было быть в некоторой безопасности. Вольтеру было уже 64 года, когда он поселился в Фернее. Он был болезненным и слабым стариком и тем не менее продолжал работать с прежнею неутомимостью, иногда по восемнадцати часов в сутки, занимаясь даже по ночам и едва поспевая оканчивать начатые работы при помощи секретарей. К этому периоду его жизни главным образом и относится его борьба против страстно ненавидимого им католицизма, – борьба, девизом которой сделались яростные слова, столь часто встречающиеся в его письмах: «раздавите гадину!» («écrasez l"infâme!»).

Вольтер и дело Каласа

То было время, когда во Франции, несмотря на изгнание иезуитов , общее направление внутренней политики отличалось большою нетерпимостью: преследовали не только новую философию в лице её представителей и в том их предприятии, которое получило название Энциклопедии , но и протестантизм. В Лангедоке, например, повесили одного гугенотского пастора за исполнение им обязанностей своего сана, а трое молодых протестантов были обезглавлены за то, что пришли с оружием по звуку набатного колокола, оповещавшего об аресте еретического пастыря. В Тулузе жил один протестант по имени Жан Калас. Его младший сын перешел в католицизм, и когда вскоре сын, ведший беспутную жизнь, покончил с собою самоубийством, то обвинили отца, будто он сам убил сына, не желая видеть его перехода в католицизм. Несмотря на отсутствие явных улик, несчастный старик был колесован по приговору местного парламента, а его жена и дети были подвергнуты пытке и только с большим трудом спаслись в Женеву к Вольтеру. Самоубийцу католики объявили мучеником и даже говорили о чудесах, совершающихся на его могиле (1762). Это дало Вольтеру повод написать трактат о веротерпимости, он заинтересовал в этом деле Париж, Францию, Европу, добился пересмотра процесса, результатом чего была реабилитация казненного и выдача его семье большой пенсии. Три года занимало Вольтера дело Каласа: ни разу, говорит он, за это время улыбка не показывалась на его лице, так как он сам счел бы ее за несправедливость. В этом деле писатель заработал себе общеевропейский авторитет «поборника гуманизма и терпимости», однако сама его суть до сих пор не может считаться окончательно решённой. Свидетельства по делу Каласа противоречивы, и некоторые историки по сей день считают, что он действительно был виновен в убийстве сына. Примеры подобного протестантского фанатизма встречались и ранее. Вольтер не мог не знать о них; не мог не знать и о том, что случай с Каласом содержал в себе много загадочного. Получалось так, что зарабатывая себе общественную популярность в качестве борца с «католическим фанатизмом», знаменитый писатель выступал оправдателем фанатизма кальвинистского.

В один год с историей Каласа епископ кастрский насильно отнял у некоего Сирвена, тоже протестанта, его молодую дочь и поместил ее в женском монастыре для воспитания в католической вере. Девушка сошла с ума, бежала из монастыря и утопилась в колодце. Сирвен был обвинен в смерти дочери и спасся от участи Каласа только бегством. Среди лишений трудного пути он потерял жену и нашел приют лишь у Вольтера. Между тем тулузский парламент приговорил беглеца к смертной казни и конфискации имущества, но Вольтер и тут громко и публично выступил защитником «терпимости», заинтересовав в судьбе Сирвена европейских монархов (между прочим, Екатерину II), и добился пересмотра процесса. Несколько лет спустя (1766) в Аббвилле двое восемнадцатилетних юношей, де ла Барр и д"Эталонд, были обвинены в том, будто изломали распятие, хотя сами они утверждали, что донос на них был сделан «из фанатизма и личной злобы». Д"Эталонд спасся бегством и по рекомендации Вольтера получил место у Фридриха II, а де ла Барр был приговорен амьенским судом к отсечению руки и языка и к сожжению на костре, и только парижский парламент заменил такую казнь отсечением головы. Кроме того, живя в Фернее, Вольтер узнал о бедственном положении крепостных крестьян, принадлежащих монастырю св. Клавдия в Юрских горах, и написал по поводу их рабства, несколько небольших статей. Слух об этом дошел до забитых поселян, и они готовы были заменить в церковной нише статую святого статуей заступившегося за них Вольтера.

Вольтер в Фернее

В Фернее Вольтер выстроил новый замок, привлек в свое поместье небольшое население, – преимущественно из часовщиков, которым доставлял заказы, – устроил театр и сделался «трактирщиком целой Европы», так как Ферней стал навещаться множеством посетителей разных национальностей. Фернейскою жизнью интересовались даже иностранные дворы; император Иосиф II во время путешествия во Францию посетил это поместье, но ограничился прогулкою по парку и уехал, не повидавшись с хозяином в угоду своей благочестивой матери Марии Терезии . Из Фернея Вольтер переписывался с Фридрихом II, с Екатериною II и другими государями. Христиан VII Датский считал нужным оправдываться перед ним в том, что ему не под силу сразу сокрушить все препятствующее гражданской свободе его народа. Густав III Шведский относился к Вольтеру с большим почтением, и гордился, как наградою, его интересом к делам Севера. Обращались к Франсуа Вольтеру и старые, и начинающие писатели, и разные высокопоставленные особы, вроде маршалов и епископов, и многие частные лица, прося у него советов, указаний, ставя, вопросы, например, о существовании Бога и о бессмертии души, как это сделал какой-то бургомистр из Мидльбурга, или о правильности некоторых оборотов речи, – вопрос, с которым обратились к нему однажды два поспоривших между собою кавалериста. Вольтер имел обыкновение отвечать на все письма, и по своему объему его корреспонденция достойна занять место рядом с его сочинениями; она заслуживает, впрочем, внимания и по содержанию своему, и по своей литературности.

Боясь преследований и, например, не решившись по этой причине съездить в Италию, Вольтер нередко и теперь издавал наиболее смелые свои сочинения анонимно или приписывал их умершим авторам, или же прямо от них отрекался. Со своей стороны он готов был на многое, чем только мог надеяться примирить с собою властных и опасных людей. Как фернейский помещик, он, например, выстроил на своей земле церковь с горделивой надписью: «Богу воздвиг Вольтер» (Deo erexit Voltaire) и держал у себя 13 лет капуцинского монаха Адама, о котором говорил, что он хоть и не первый человек, но тем не менее человек хороший. Но по поводу освящения церкви, во время которого Вольтер, как патрон храма, произнес нечто вроде проповеди против воровства, у него вышло столкновение с духовенством. Епископ той епархии, где был Ферней, увидел во всем поведении Вольтера в этом деле кощунство и стал добиваться, чтобы фернейский владелец был изгнан из Франции. Вольтер счел тогда нужным примириться с церковью и поэтому говел в своей церкви на Пасху 1768 г. Со стороны епископа это вызвало крайне суровое письмо, на которое Вольтер отвечал вопросом, почему исполнение такой христианской обязанности встречено было епископом только бранью. Не один, впрочем, епископ, знавший религиозные воззрения Вольтера, был в негодовании по этому поводу: и друзья Вольтера отнеслись к его поступку с порицанием, видя в нём явные приспособленчество и трусость. Философ оправдывался лишь тем, что, отнюдь не имея охоты гореть на костре, он в этом поступке видел средство заставить замолчать всякого рода шпионов. Между тем епископ запретил фернейскому священнику впредь исповедовать и причащать своего помещика. Тогда у Вольтера явилось желание досадить неприятелю, и разными правдами и неправдами он добился-таки того, что настоятель фернейской церкви преступил повеление епископа, хотя Вольтеру для этого нужно было прибегнуть к помощи нотариуса. Мало того, Вольтер выхлопотал для себя сан почетного попечителя ордена капуцинов , который ему доставили влиятельные люди, и его очень забавляло писать письма епископу и подписываться под ними «† Voltaire, capucin indigne».

Смерть Вольтера и значение его деятельности

Вольтер дожил до начала царствования Людовика XVІ и приветствовал наступление эры реформ с назначением философа и экономиста Тюрго в министры (1774 г.), хотя ему же пришлось видеть и падение Тюрго (1776 г.), повергшее «фернейского отшельника» в отчаяние. Тогда же еще он стал хлопотать, чтобы ему было позволено побывать в Париже, но только весною 1778 г. он получил разрешение приехать в столицу Франции. Торжественная встреча, сделанная ему на парижских улицах, и овации, устроенные во французской академии и в театре, где поставили одну из его пьес, сильно потрясли старика, которому шел уже девятый десяток лет, и 30-го мая 1778 г. после непродолжительной болезни он скончался всего за несколько лет до начала той революции, которая была подготовлена новыми культурными идеями и общим духом вольтерьянства. В эпоху великой французской революции прах Вольтера был перенесен в церковь св. Женевьевы, обращенную в Пантеон , как усыпальницу великих людей Франции, и на гробнице его сделана была надпись, характеризующая отношение к Вольтеру свидетелей его деятельности. «Поэт, историк, философ, он возвеличил человеческий разум и научил его быть свободным. Он защищал Каласа, Сирвена, де ла Барра и Монбальи. Он опровергал атеистов и фанатиков. Он проповедовал терпимость. Он восстанавливал права человека против рабства феодализма».

Сидящий Вольтер. Скульптура работы Ж. А. Гудона, 1781

Кондорсе, сам один из философов XVIII в., а впоследствии видный деятель революции, так определял значение Вольтера в своей биографии последнего: «русская императрица, короли прусский, датский и шведский старались заслужить похвалу Вольтера; во всех странах вельможи, министры, стремившиеся к славе, искали расположения фернейского философа и поверяли ему свои надежды на успехи разума, свои планы относительно распространения просвещения и уничтожения фанатизма. Он основал во всей Европе союз, душой которого был сам. Девиз этого союза гласил: разум и терпимость!». Здесь, однако, нужно оговориться, что не в меру преувеличивая «фанатизм» католиков, Вольтер насаждал ростки такого «свободомыслия», которое, добившись власти во Франции после 1789, за несколько лет затмило своей нетерпимостью и кровавыми гонениями на инакомыслие всю многовековую историю инквизиции .

Один из крупнейших французских философов-просветителей XVIII века: поэт, прозаик, сатирик, трагик, историк, публицист.

Сын чиновника Франсуа Мари Аруэ, Вольтер учился в иезуитском колледже «латыни и всяких глупостей», был предназначен отцом к профессии юриста, однако предпочёл праву литературу; начал свою литературную деятельность во дворцах аристократов в качестве поэта-нахлебника; за сатирические стишки в адрес регента и его дочери попал в Бастилию (куда потом был отправлен вторично, на этот раз за чужие стихи).

Был избит дворянином, из рода де Роган, которого осмеял, хотел вызвать его на дуэль, но вследствие интриги обидчика снова очутился в тюрьме, был освобождён с условием выезда за границу; занимателен тот факт, что в юности два астролога предсказали Вольтеру всего 33 земных года. И именно эта несостоявшаяся дуэль могла сделать предсказание реальностью, но случай решил по-другому. Об этом в 63 года Вольтер записал: «Я назло обманул астрологов уже тридцатью годами, за что прошу покорно извинить меня».

Позже уехал в Англию, где прожил три года (1726-1729), изучая её политический строй, науку, философию и литературу.

Вернувшись во Францию, Вольтер издал свои английские впечатления под заглавием «Философские письма»; книга была конфискована (1734), издатель поплатился Бастилией, а Вольтер бежал в Лотарингию, где нашёл приют у маркизы дю Шатле (с которой прожил 15 лет). Будучи обвинён в издевательстве над религией (в поэме «Светский человек»), Вольтер снова бежал, на этот раз в Нидерланды.

В 1746 году Вольтер был назначен придворным поэтом и историографом, но, возбудив недовольство маркизы де Помпадур, порвал с двором.

Ц итаты и афоризмы

Подумай, как трудно изменить себя самого, и ты поймешь, сколь ничтожны твои возможности изменить других.

Главное - ладить с самим собой.

Чем более мы размышляем, тем более убеждаемся, что ничего не знаем.

Человек чего-то стоит только тогда, когда он имеет свою собственную точку зрения.

Только слабые совершают преступления: сильному и счастливому они не нужны.

Сила женщин в слабостях мужчин.

Свобода - это не то, что вам дали. Это - то, что у вас нельзя отнять.

Утром я составляю планы, а днём делаю глупости.

Все рассуждения мужчин не стоят одного чувства женщины.

Суди о человеке больше по его вопросам, чем по его ответам.

Слова нам нужны, чтобы прятать наши мысли.

Счастье всегда прилетает на крыльях, а уходит на костылях.

Я не согласен с тем, что вы говорите, но буду до последней капли крови защищать ваше право высказать вашу собственную точку зрения.

Глуп тот человек, который остается всегда неизменным.

Сколько глупых вещей говорят люди только из желания сказать что-либо.

Мы никогда не живем, мы лишь надеемся, что будем жить.

Было бы разумно, вместо того, чтобы сердиться на окружающий мир, обрести в себе мужество действовать.

Нельзя иметь верного понятия о том, что не испытано.

Торжество разума состоит в умении уживаться с людьми, оного не имеющими.

Никогда не бывает больших дел без больших трудностей.

История - это ложь, с которой все согласны.

Большинство людей умирает, так и не поживши.

Выдать чужой секрет - предательство, выдать свой - глупость.

Лучшие цитаты Вольтера (Франсуа-Мари Аруэ (Voltaire)) обновлено: Ноябрь 21, 2016 автором: сайт

21 ноября 1694 года в Париже, в семье Мари Маргерит Домар и Франсуа Аруэ родился мальчик, записанный при крещении как Франсуа-Мари. Его мать, Мари Домар, умерла, когда ребенку было всего семь лет, так что детство Вольтера вряд ли можно назвать счастливым. Тем более что отца своего, Франсуа Аруэ, он никогда не любил – возможно, потому, что считал зазорным его профессию нотариуса и сборщика налогов. Впоследствии он отказался от собственной фамилии и не только работал, но и жил под псевдонимом. Многие исследователи считают, что Вольтер – это анаграмма латинского написания «Аруэ младший». Нелюбовь Вольтера к отцу оказалась столь велика, что в 1744 году он объявил себя незаконнорожденным отпрыском бедного поэта и мушкетера де Рошьрюна.

Шесть лет Вольтер обучался в парижском иезуитском колледже. Собственно, в те времена иезуиты являлись лучшими педагогами, и единственным недостатком их была чрезмерная набожность. Когда в 1711 году юный Вольтер окончил колледж, практичный отец решил, что ему следует стать юристом, и устроил сына для изучения законов конторским работником к адвокату Алену. Однако юношу куда больше интересовали драматургия и поэзия, нежели впитывание адвокатской премудрости, к тому же, он входил в круг аристократов «Общества Тампля». Общество это возглавлял герцог Вандом – глава парижских храмовников. Очень быстро Вольтер приобрел репутацию автора великолепных сатирических стихов и острослова. Современники также отмечали у Вольтера крайне радикальные взгляды.

Результатом нерадивости Вольтера в занятиях юриспруденцией и явного пренебрежения конторской работой стали многочисленные стычки с отцом, которые, правда, не поставили юношу на путь истинный. Некоторые стихи его были направлены на герцога Орлеанского. При этом Вольтеру приписали анонимные поэмы, которых он вовсе не сочинял. Одно из таких творений обошлось ему в одиннадцать месяцев пребывания в Бастилии. Говорят, что в те времена условия содержания узников в этой знаменитой парижской тюрьме были более-менее сносными и приносили скорее не физические страдания, а нравственные. Но справедливого приговора и почти года пребывания за решеткой Вольтеру с лихвой хватило для того, чтобы впитать ненависть к деспотизму властей и пронести ее через всю жизнь. Хотя нет худа без добра – некоторые биографы утверждают, что именно в тюремной камере Вольтер задумал и начал сочинять свою прославленную эпическую поэму «Генриада».

После освобождения из Бастилии Вольтер занимается постановкой пьесы «Эдип» – весьма скользкого сочинения, содержащего в себе, казалось бы, критику языческих суеверий, но на самом деле направленного против святош. С постановки этой трагедии на сцене театра «Комедии Франсез» двадцатичетырехлетний Вольтер начал восхождение к вершине славы. Уже в то время его провозгласили достойным соперником Расина, Корнеля и Софокла. Кстати, «Эдип» шел уже под псевдонимом «Вольтер». Правда, автор не постеснялся добавить к подписи короткое аристократическое «де».

Тогда же Вольтер написал первый вариант эпической поэмы о короле Генрихе IV – позже произведение будет известно как «Генриада». Подобные сочинения принесли ему благосклонность короля, и к тридцати годам он считался ведущим писателем Франции. Но в конце 1725 года Вольтер вновь впадает в немилость.

Подвергнувшись оскорблению отпрыска одной из родовитых фамилий Франции, юного де Роан-Шабо, промолчать Вольтер не сумел. Понятно, что ответ его был точным и колким, а о корректности и говорить не приходилось. Через пару дней Роан-Шабо и Вольтер вновь столкнулись в театре и обменялись оскорблениями. Однако шевалье пошел и далее. Герцог де Сюлли пригласил Вольтера на обед, во время которого писателя вызвали на улицу. Там он подвергся нападению, а Роан-Шабо из окна кареты давал указания нападавшим. Практически все приятели Вольтера из аристократов поддержали писателя в этой ситуации. Однако в апреле 1726 года правительство, во избежание осложнений, посадило в Бастилию не обидчика, а пострадавшего.

Через пару недель Вольтер был освобожден с условием, что он покинет Париж. Он мечтал рассчитаться с шевалье, но угроза следующего ареста заставила его пересечь Ла-Манш и обосноваться в Англии. Фактически, в туманном Альбионе он прожил с мая 1726 года до начала 1729. В Англии Вольтер с огромным интересом знакомился с особенностями жизни населения, много читал и посещал театры. Особенно французского писателя поразили своим живым действием пьесы Шекспира. Вольтер считал, что Англия дала ему возможность приумножить собственный опыт. Здесь же он подружился с Попом и Свифтом, заинтересовался работами Ньютона и учением деистов, утверждавших, что верующему для добродетели достаточно почитать Бога, а не посещать церковь и изучать Священное писание. Но самое большое влияние на мироощущение Вольтера оказало знакомство с философом Джоном Локком, рационалистом-эмпириком.

Вернувшись во Францию, Вольтер продолжил свою карьеру. Теперь он не нуждался в деньгах, так как удачно вложил капитал и мог жить безбедно. Полюбив комфорт, знаменитый писатель приобрел и любовницу в лице мадам дю Шатле. По большей части он жил в замке Сир, принадлежавшем его «божественной Эмилии». Совсем не удивительно для того времени, что эта женщина занималась науками и в особенности была привержена к математике и физике. По влиянием мадам дю Шатле часть своего времени Вольтер посвящает написанию книг, популяризирующих физику Ньютона.

Писатель работал так активно, что в 1745 году ему предложили место королевского историографа, и в 1746 году он стал членом Французской академии. Всего через год он получил также титул «кавалера, допускаемого в опочивальню короля». Его покровителем становится сам король Франции. Однако для Вольтера оказалось невозможным придержать ретивость собственного пера, и он написал довольно бестактную поэму, которая восхваляет яркие достоинства мадам Помпадур – фаворитки короля. Королю поэма не понравилась, но еще большее раздражение она вызвала у королевы.

В начале осени 1749 года скоропостижно скончалась мадам дю Шатле. В последние годы своей жизни она убеждала Вольтера не принимать приглашение прусского короля Фридриха. Смерть любовницы положила конец сомнениям писателя, и уже в середине лета 1750 года он прибывает в Потсдам. При дворе Фридриха Великого Вольтера принимают восторженно и со всеми полагающимися почестями. Он получает придворный титул, карету для разъездов и приличную пенсию.

Фридрих был монархом деспотичным и резким, но мнил себя большим покровителем искусств. В Вольтере он видел не личность, а скорее великолепную бабочку, прекрасно дополнявшую его коллекцию. В начале своего общения с королем-философом Вольтер был полон энтузиазма. Особенно ему было по нраву то, что при дворе прусского короля практически отсутствовали четкие ритуалы и формальности, типичные для королевского двора Франции. Однако очень скоро Вольтер начал тяготиться обязанностью правки сочинений Фридриха на французском языке – король был достаточно плодовит и в прозе, и в стихах. Вольтер начал затевать ссоры с любым и каждым, вплоть до самого короля. Также ему не давало покоя собственное тщеславие, и он крайне завидовал Мопертюи, возглавлявшему королевскую академию. Даже прямые приказы монарха оставить мысль о ректорстве в академии Вольтер игнорировал и постоянно строил интриги. Стало ясно, что при прусском дворе он не приживется. Сам Вольтер заявил, что ощутил себя по-настоящему счастливым, как только вырвался из «цепких когтей льва».

С 1753 года Вольтер начинает путешествовать по Европе и даже строит планы поездки в Америку, в Пенсильванию. Лишь страх тягот морского путешествия принудил его заменить Пенсильванию на Женеву. Но пуританство жителей Женевы писателю не понравилось – ведь здесь ему вряд ли удалось бы поставить хоть один свой спектакль.

Зиму Вольтер предпочитал жить в Лозанне, которая обладала собственным законодательством, а позже приобрел два замка по соседству – средневековый Торне и Ферне, более современной постройки. В 1760 году Вольтер переехал в Ферне, находившийся на французско-швейцарской границе. Таким образом, у писателя появилась возможность легко перебираться из Швейцарии во Францию и обратно без претензий со стороны правительств. Восемнадцать лет Вольтер занимался своим «маленьким королевством». Его интересы были весьма разносторонни. Он создал несколько часовых мастерских, производство гончарных изделий и начал опыты по выведению породистых лошадей и племенного скота. Можно сказать, что замок Ферне стал местом паломничества для людей из разных слоев общества и разных стран. К Вольтеру приезжали даже за семенами растений, которые он с большим успехом культивировал на своей земле.

И все же главным для Вольтера выступало его творчество. В своих произведениях он обличал войны, как фактор разрушения общественных связей, вступался за несправедливо преследуемых, пропагандировал идеи политической и религиозной свободы. Тем не менее, перепиской с Вольтером гордились и Фридрих II, и король Швеции Густав, и императрица Екатерина II из далекой России. Вольтер вообще вел весьма активную переписку, порой в день отправляя адресатам по тридцать-сорок писем. Основоположник Просвещения, он стал одним из провозвестников реформы пенитенциарных учреждений, и его мысли были в полной мере использованы Французской революцией.

Когда в 1778 году трон Франции занял Людовик XVI, восьмидесятичетырехлетний Вольтер смог вернуться в Париж. Он прибыл в город подобно триумфатору, и его увенчали лавровым венком под рев возбужденной толпы. Свидетели этого действа утверждали, что многие женщины предпочитали упасть в обморок при виде великого Вольтера. Позже он принимал в своем особняке сотни посетителей. Даже президент Франклин счел за честь посетить выдающегося философа и писателя. В Париже Вольтер присутствовал на премьере своей последней работы – трагедии «Ирэн» в «Комеди Франсез».

Король Людовик XVI явно недолюбливал Вольтера, но был буквально вынужден назначить его директором Французской академии. Преклонный возраст не помешал Вольтеру заняться переработкой академического словаря с целью его нового издания.

Но этот пик славы продолжался, увы, очень недолго. Во Франции у Вольтера сразу же начались непонятные, но исключительно сильные боли, которые вынудили его принимать опий большими дозами. Лишь за несколько недель до смерти доктор Троншен поставил Вольтеру фатальный диагноз: рак. Боли достигли такой силы, что писатель шутил только в исключительных случаях, а его улыбку зачастую стирала с лица гримаса очередного приступа. 25 мая врачебный консилиум из светил французской медицины предрек Вольтеру скорую смерть.

Через пять дней племянник Вольтера, аббат Миньо, предпринял очередную попытку примирения своего дяди с церковью. Он пригласил в дом местного кюре и аббата Готье. Легенда гласит, что ввиду скорой смерти священнослужители предложили Вольтеру отречься от сил сатаны, чтобы придти к своему господу, на что получили следующий ответ: «К чему перед смертью множить число своих врагов?» Последними словами Вольтера стала просьба дать ему умереть спокойно.

Вечером 30 мая 1778 года Вольтера не стало. Три года спустя по постановлению Конвента останки писателя были изъяты с кладбища и при огромном стечении народа перенесены в Пантеон, где они покоятся и по сию пору.

Ясность и мудрость произведений Вольтера, его тонкое остроумие и изысканность языка и теперь восхищают читателей. Тем не менее, ортодоксы христианства считают его монстром атеизма. Но ни атеистом, ни поклонником сатаны Вольтер не был ни в коем случае. Он считал себя деистом и никогда не выступал против религии, лишь призывая к свободе веры и высмеивая суеверия и фанатизм.

Всего несколько лет он не дожил до Французской революции, хотя бесчинства, которые она неизбежно принесла, наверняка ужаснули бы и оттолкнули великого философа и писателя. Однако слава Вольтера вылилась в настоящее движение и достигла апогея именно в то жестокое время. Во Франции постоянно ставились его пьесы, а «Смерть Цезаря» подвигла якобинцев водрузить на бюст автора красный фригийский колпак. Лишь к XIX веку вольтерьянство пошло на убыль, однако имя его основателя возрождалось в любом месте, где начиналась революция.

1694-1778) - выдающийся мыслитель, философ эпохи французского Просвещения, горячий сторонник принципов свободы, равенства и неограниченной частной собственности. В своих многочисленных работах рассматривал историю человечества как историю борьбы за прогресс и выживание. Автор термина «философия истории». Основные работы: «Философские письма» (1733); «Философский словарь» (1764-1769); «Философия истории» (1764). Цитата:«Если бы Бога не существовало, его следовало бы выдумать». Вольтер

Отличное определение

Неполное определение ↓

ВОЛЬТЕР ФРАНСУА МАРИ АРУЭ

(Voltaire, Francois-Marie Arouet) (1694–1778) Французский публицист, романист, драматург, поэт, историк, полемист, журналист и популяризатор в самых различных областях знаний "Voltaire" – это анаграмма от "Arouet LI" (Le jeune – где пары I и J, а также U и V считаются как одна и та же буква). В свое время Вольтер пользовался колоссальным успехом, но сейчас его считают мало, если не считать сатирического романа "Кандид". Вольтер отрицал формальную религию, относясь к ней как к оскорблению высшего существа, в которого он, будучи деистом, верил. Вольтер был релятивистом, убежденным в том, что различным обществам нужны различные политические системы. Высоко оценивая английскую систему за ее приверженность идеалам свободы, лучшей формой правления для Франции он считал просвещенный абсолютизм. В отличие от Монтескье (Montesquieu) выступал в поддержку французской монархии против церкви и аристократии. В то же время считал, что Женеве больше подходит существующая система непосредственной демократии (direct democracy) и пытался направить ее на более эгалитарный путь. Потерпев неудачу с попыткой превратить короля Пруссии Фридриха II в более просвещенного деспота, он сосредоточился на понятии справедливости и ее утверждении в конкретных случаях и в 1763 г. написал "Трактат о терпимости".

Вольте́р (имя при рождении Франсуа́-Мари́ Аруэ́, фр. François Marie Arouet; Voltaire - анаграмма «Arouet le j(eune)» - «Аруэ младший» (латинское написание - AROVETLI)) - один из величайших французских философов-просветителей XVIII века: поэт эпохи Просвещения, прозаик, сатирик, трагик, историк, публицист, романист, драматург и поэт.

Известен преимущественно под именем Вольтер.

Родился в Париже, в семь лет потерял мать. Его отец, Франсуа Аруэ, был нотариусом. Сын провел шесть лет в иезуитском коллеже Людовика Великого в Париже. Когда он в 1711 вышел из коллежа, практически мыслящий отец устроил его в контору адвоката Аллена изучать законы. Однако юный Аруэ гораздо живее интересовался поэзией и драмами, вращаясь в кругу вольнодумцев-аристократов (т.н. «Общество Тампля»), объединившихся вокруг герцога Вандома, главы Ордена мальтийских рыцарей.

После многочисленных житейских передряг юный Аруэ со свойственной ему порывистостью и безоглядностью принялся сочинять сатирические стихи, которые метили в герцога Орлеанского. Эта затея, естественно, закончилась заточением в Бастилии. Там ему предстояло провести одиннадцать месяцев, и говорят, что, желая скрасить долгие часы в тюремной камере, он положил начало будущей своей прославленной эпической поэме Генриада (Henriade). Его трагедия Эдип (Oedipe,1718) имела шумный успех на сцене «Комеди Франсез», и ее двадцатичетырехлетний автор был провозглашен достойным соперником Софокла, Корнеля и Расина. Автор без ложной скромности добавил к своей подписи аристократическое «де Вольтер». Под именем Вольтер он и достиг славы.

В конце 1725 в театре Опера Вольтера оскорбил отпрыск одного из самых родовитых семейств Франции – шевалье де Роан-Шабо. Полный иронии ответ Вольтера, как можно догадаться, был скорее колким, чем тактичным. Два дня спустя последовала новая стычка в «Комеди Франсез». Вскоре Вольтера, обедавшего у герцога де Сюлли, вызвали на улицу, набросились на него и избили, причем шевалье давал указания, сидя в карете поблизости. Высокородные приятели Вольтера без колебаний приняли в этом конфликте сторону аристократа. Правительство решило избежать дальнейших осложнений и упрятало в Бастилию не шевалье, а Вольтера. Это случилось в середине апреля 1726. Примерно через две недели его выпустили, поставив условие, что он удалится из Парижа и будет жить в изгнании. Вольтер решил уехать в Англию, куда прибыл в мае и где оставался до конца 1728 или ранней весны 1729. Он с энтузиазмом изучал различные стороны английской жизни, литературы и общественной мысли. Его поразили живостью действия увиденные на сцене пьесы Шекспира.

Вернувшись во Францию, Вольтер следующие двадцать лет большей частью жил со своей любовницей мадам дю Шатле, «божественной Эмилией», в ее замке Сире на востоке страны, у границы Лотарингии. Она усердно занималась науками, в особенности математикой. Отчасти под ее влиянием Вольтер стал интересоваться, помимо литературы, ньютоновой физикой. Годы в Сире стали решающим периодом в долгой карьере Вольтера как мыслителя и писателя.В 1745 он стал королевским историографом, был избран во Французскую Академию, в 1746 стал «кавалером, допускаемым в королевскую опочивальню».

В сентябре 1749 мадам дю Шатле неожиданно скончалась. Несколько лет она, движимая чувством ревности, хотя, конечно, и благоразумием, отговаривала Вольтера принять приглашение Фридриха Великого и обосноваться при прусском дворе. Теперь более не было причин отклонять это предложение. В июле 1750 Вольтер прибыл в Потсдам. Поначалу его тесное общение с «королем-философом» внушало только энтузиазм. В Потсдаме не было во всех деталях продуманного ритуала и формальностей, типичных для французского двора, и не чувствовалось робости перед лицом нетривиальных идей – если они не выходили за пределы частного разговора. Но вскоре Вольтеру стала в тягость обязанность править французские писания короля в стихах и прозе. Фридрих был человеком резким и деспотичным; Вольтер был тщеславен, завидовал Мопертюи, поставленному во главе королевской Академии, и, невзирая на приказания монарха, добивался своих целей в обход установленных порядков. Столкновение с королем становилось неизбежным. В конце концов, Вольтер ощутил себя счастливым, когда ему удалось вырваться «из львиных когтей» (1753).

Поскольку три года назад он, как считалось, сбежал в Германию, Париж был для него теперь закрыт. После долгих колебаний он обосновался в Женеве. Одно время зиму он проводил в соседней Лозанне, обладавшей собственным законодательством, потом купил средневековый замок Торне и еще один, более современный, – Ферне; они находились близко один от другого, по обе стороны французской границы. Около двадцати лет, с 1758 по 1778, Вольтер, по его словам, «царил» в своем маленьком королевстве. Он устроил там часовые мастерские, гончарное производство, производил опыты с выведением новых пород скота и лошадей, испытывал разные усовершенствования в земледелии, вел обширную переписку. В Ферне приезжали из самых разных краев. Но главным было его творчество, обличавшее войны и гонения, вступавшееся за несправедливо преследуемых – и все это с целью защитить религиозную и политическую свободу. Вольтер – один из основоположников Просвещения, он – провозвестник пенитенциарной реформы, осуществленной в годы Французской революции.

В феврале 1778 Вольтера уговорили вернуться в Париж. Там, окруженный всеобщим поклонением, невзирая на открытое нерасположение Людовика XVI и испытывая прилив энергии, он увлекался одним начинанием за другим: присутствовал в «Комеди Франсез» на представлении своей последней трагедии Ирина (Irene), встречался с Б.Франклином, предложил Академии подготовить все статьи на «А» для нового издания ее Словаря.

Сочинения Вольтера составили в известном издании Молана пятьдесят томов почти по шестьсот страниц каждый, дополненные двумя большими томами Указателей. Восемнадцать томов этого издания занимает эпистолярное наследие – более десяти тысяч писем.

Многочисленные трагедии Вольтера, хотя они в большой степени способствовали его славе в 18 в., ныне мало читаются и в современную эпоху почти не ставились на сцене. Среди них лучшими остаются Заира (Zare, 1732), Альзира (Alzire, 1736), Магомет (Mahomet, 1741) и Меропа (Mrope, 1743).

Легкие стихи Вольтера на светские темы не утратили блеска, его стихотворные сатиры все так же способны уязвить, его философские поэмы демонстрируют редкую способность полностью выражать идеи автора, нигде не отступая от строгих требований поэтической формы. Среди последних наиболее важны Послание к Урании (Eptre Uranie, 1722) – одно из первых произведений, обличающих религиозную ортодоксию; Светский человек (Mondain, 1736), шутливое по тону, однако вполне серьезное по мысли обоснование преимуществ жизни в роскоши перед самоограничением и опрощением; Рассуждение о человеке (Discours sur l"Homme, 1738–1739); Поэма о естественном законе (Рome sur la Loi naturelle, 1756), где речь идет о «естественной» религии – тема в ту пору популярная, но опасная; знаменитая Поэма о гибели Лиссабона (Pome sur le Dsastre de Lisbonne, 1756) – о философской проблеме зла в мире и о страданиях жертв ужасного землетрясения в Лиссабоне 1 ноября 1755. Руководствуясь благоразумием и вняв советам друзей, Вольтер, однако, придал заключительным строкам этой поэмы умеренно оптимистическое звучание.

Одним из высших достижений Вольтера являются его труды по истории: История Карла XII, короля Швеции (Histoire de Charles XII, roi de Sude, 1731), Век Людовика XIV (Sиcle de Louis XIV, 1751) и Опыт о нравах и о духе народов (Essai sur les moeurs et l"esprit des nations, 1756), сначала называвшийся Всеобщая история. Он внес в исторические сочинения свой замечательный дар ясного, увлекательного повествования.

Одно из ранних произведений Вольтера-философа, заслуживающее особого внимания, – Философские письма (Les Lettres philosophiques, 1734). Нередко его называют также Письмами об англичанах, поскольку в нем непосредственно отразились впечатления, вынесенные автором из пребывания в Англии в 1726–1728. С неизменной проницательностью и иронией автор изображает квакеров, англикан и пресвитериан, английскую систему управления, парламент. Он пропагандирует прививки от оспы, представляет читателям философа Локка, излагает основные положения ньютоновой теории земного притяжения, в нескольких остро написанных абзацах характеризует трагедии Шекспира, а также комедии У.Уичерли, Д. Ванбру и У.Конгрива. В целом лестная картина английской жизни таит в себе критику вольтеровской Франции, проигрывающей на этом фоне. По этой причине книга, вышедшая без имени автора, тут же была осуждена французским правительством и подверглась публичному сожжению, что только способствовало популярности произведения и усилило его воздействие на умы. Вольтер отдал должное умению Шекспира строить сценическое действие и оценил его сюжеты, почерпнутые из английской истории. Однако как последовательный ученик Расина он не мог не возмутиться тем, что Шекспир пренебрегает классицистским «законом трех единств» и в его пьесах смешиваются элементы трагедии и комедии. Трактат о веротерпимости (Trait sur la tolrance, 1763), реакция на вспышку религиозной нетерпимости в Тулузе, представлял собой попытку реабилитировать память Жана Каласа, протестанта, который пал жертвой пыток. Философский словарь (Dictionnaire philosophique, 1764) удобно, в алфавитном порядке излагает взгляды автора на природу власти, религии, войны и многие другие характерные для него идеи.

На протяжении своей долгой жизни Вольтер оставался убежденным деистом. Он искренне симпатизировал религии нравственного поведения и братской любви, не признающей власти догм и преследований за инакомыслие. Поэтому его привлекали английские квакеры, хотя многое в их обиходе казалось ему забавным чудачеством. Из всего написанного Вольтером более всего известна философская повесть Кандид (Candide, 1759). В стремительно развивающемся рассказе описаны превратности судьбы наивного и простодушного молодого человека по имени Кандид. Кандид учился у философа Панглоса (букв. «одни слова», «пустозвон»), внушавшего ему, вслед за Лейбницем, что «все к лучшему в этом лучшем из возможных миров». Мало-помалу, после повторяющихся ударов судьбы, Кандид проникается сомнением насчет верности этой доктрины. Он воссоединяется со своей возлюбленной Кунигундой, которая из-за перенесенных невзгод стала уродливой и сварливой; он вновь рядом с философом Панглосом, который, хотя и не столь уверенно, исповедует все тот же самый взгляд на мир; его небольшое общество составляют еще несколько персонажей. Все вместе они организуют неподалеку от Константинополя маленькую коммуну, в которой торжествует практичная философия, обязывающая каждого «возделывать свой сад», выполняя необходимую работу без чрезмерно усердного выяснения вопросов «почему» и «для какой цели», без попыток разгадать неразрешимые умозрительные тайны метафизического толка. Весь рассказ кажется беспечной шуткой, а его ирония скрывает убийственное опровержение фатализма.