Андрей везалий краткая биография. Биография андрея везалия

Страница: 1/9

Везалиев. В доме родителей на одной из окраинных улиц Брюсселя, где прошло

детство Андрея, все напоминало о жизни достославных предков. В библиотеке хранились толстые рукописи, оставшиеся еще от прапрадеда. По­стоянной темой разговоров были события из медицин­ской жизни. Отец часто выезжал по делам и по возвра­щении рассказывал о своих встречах с высокопоставлен­ными клиентами. Мать, окружавшая Андрея заботой и лаской, рано начала читать сыну медицинские трактаты. Будучи культурной женщиной, она всегда старалась ува­жать медицинские традиции дома. Очень рано Андрей проникся уважением к семейным реликвиям и любовью к медицинской профессии. Детские годы во многом предопределили направление мысли Андрея Везалия. Впечатления, почерпнутые из книг, влекли мальчика на путь самостоятельного изучения природы. Интерес к исследованию строения тела домашних животных натолк­нул его на решение заниматься рассечением трупов мы­шей, птиц, собак.

Элементарное домашнее обучение не могло быть ос­новательным. В 1528 г. Везалия устраивают учиться в коллегиум в Лувене. Там он прошел курс натуральной философии. Затем он переключился на изучение грече­ского, арабского и еврейского языков в специальном коллегиуме. Но лишь греческий и латинский языки по-на­стоящему увлекают его. Здесь он добивается крупных успехов.

Не подлежит сомнению, что на Везалия в этот пе­риод оказал влияние его учитель Гунтер из Андернаха (он же Гонтье по французским источникам) -- большой знаток латинского и греческого языков. Этот ученый медик и филолог вскоре покинул Лувен и переехал в Париж, заняв должность профессора медицины в уни­верситете. Может быть это обстоятельство и сыграло свою роль в решении Везалия направиться для продол­жения образования в Париж.

С 1533 по 1536 г. Везалий проходит курс обучения в медицинском факультете Парижского университета, репутацию которого утверждали такие профессора, как Сильвий (Жак Дюбуа, 1478-1555), как профессор медицины Фериель (1447-1555), занимавшийся до этого математикой и астрономией. Гунтер из Андернаха (1487-1574) не уро­нил престижа Парижского университета и вскоре издал перевод книги Галена по анатомии. Именно ему мы обя­заны введением терминов «физиология» и «патология».

Поставив своей целью основательное изучение анато­мии человека, Везалий между тем испытывал горечь разочарования от того, что занятия на трупе были постав­лены очень плохо. Курс анатомии вел Сильвий, считав­шийся выдающимся знатоком этого предмета. Убежден­ный поклонник Галена Сильвий хорошо знал анатомию мозга, разработал наливать кровеносные сосуды и самостоятельно изучал кости скелета. Лекции Сильвия привлекали широкую аудито­рию. Он вносил порядок в анатомическую терминологию и приучал студентов к строгой систематике. Везалий из лекций Сильвия вынес очень много полезного и всегда высоко ценил его как ученого.

Биография Сильвия весьма поучительна. Он вырос, в окрестностях Амьена (Франция) в бедной семье, на­считывавшей 15 детей. Брат помог ему в изучении латинского, греческого и арабского языков. На медицин­ском факультете Парижского университета он рано обнаружил склонность к анатомии, но степень доктора он по­ручил лишь в 1531 г., 53 лет от роду. Как преподаватель Сильвий стяжал себе славу у студентов. Но литературные труды его остались незаметными. Его имя стало известным благодаря - Франсуа де Бое, работавшего в XVII веке в Голландии и описавшего под­робно водопровод мозга, ла­теральную борозду и ямку на поверхности полушарий большого мозга, которым присвоено название сильвиевых.

Курс практических заня­тий по анатомии был передан демонстраторам, которые вер­бовались из цирюльников. Впоследствии Везалий жесто­ко издевался над процеду­рой вскрытия трупа в Па­рижском университете. Его учитель Гунтер не принимал участия в этих занятиях. Ве­залий писал потом в порядке дружеской шутки, что он видел нож в руках своего учителя только во вре­мя еды.

Везалий вспоминал, что на занятиях по анатомии не было показано ни одной кости. Демонстрация мышц ис­черпывалась показом нескольких мышц живота, бесси­стемно и небрежно отпрепарированных.

По-видимому, Везалий еще в Лувене упражнялся в расчленении трупов животных и наблюдал секцию чело­веческих трупов. Когда ему пришлось ассистировать на занятиях в Париже, Сильвий увидел, что Везалий лучше демонстратора справляется со своей задачей. Доверие, оказанное способному студенту, помогло усовершенство­вать его искусство препарирования. Как указывают био­графы, в 20 лет Везалий сделал свое первое открытие, доказав, что у человека нижняя челюсть, вопреки дан­ным Галена, представляет непарную кость.

Если Сильвий и Гунтер постоянно встречались с Везалием на занятиях по анатомии, то Видео Видий обучал его хирургии и имел значительное влияние на него как представитель гуманизма. Уроженец Италии Видий в 1549 г. вернулся в Пизу, где и провел последние 20 лет своей жизни. Он был одним из тех, кто решительно и навсегда воспринял идеи Везалия.

Очень мало известно о встречах Везалия с крупным парижским анатомом того времени Шарлем Эстьеном (1504-1564), который прекрасно знал анатомию чело­века, впервые исследовал семенные пузырьки, открыл подпаутинное пространство и изучал симпатический ствол, доказывая его независимость от блуждающего нерва. Его книга «Рассечение частей тела человека» (1545) не без успеха конкурировала с трактатом Веза­лия, хотя и уступала ему по всем статьям. Кордье (1955) считает, что Эстьен вместе с Сильвием много внима­ния уделили клапанам вен и некоторые из них описали впервые.

Судьба Эстьена была трагической. Как протестант он подвергся репрессиям и с 1564 г. остаток жизни провел в тюрьме.

Среди других учеников Гунтера Везалий встретил Мигеля Сервета, с которым они вместе изучали анато­мию и помогали Гунтеру.

Из Парижского университета Везалий вышел с хо­рошим багажом знаний. Он искусно владел анатомиче­ской техникой и основательно знал анатомию Галена, кроме которой, как учили его Гунтер и Сильвий, нет ни­какой другой анатомии. Об уровне знаний и опытности Везалия как прозектора можно судить по реплике Гун­тера, который в Базельском издании «Анатомических упражнений» Галена (1536), оценивая участие Везалия в подготовке книги, писал о нем как о «молодом, мно­гообещающем человеке. Геркулесе с большими надежда­ми, обладающим экстраординарными знаниями медицины, обученным обеим языкам, очень искусном в анатомировании трупа». В 1535-1536 гг. Везалий участвует во франко-гер­манской войне и по окончании ее возвращается в Лувен, где производит секции трупа и занимается приготовле­нием скелетов. В феврале 1337 г. в Лувене выходят от­дельной брошюрой его комментарии к 9-й книге «Алмансор» Разеса. Книга называлась «О лечении болезней от головы до стоп». В этом же году Везалий переезжает в Италию. Несколько месяцев он проходит практику по медицине и анатомии в Венеции и 5 декабря 1537 г. в городе Падуе получает степень доктора медицины. Начинается самый плодотворный падуанский период его дея­тельности (1538-1543).

НОЧЬ под новый 1515год-31де­кабря 1514г. в Брюсселе в семье Андриеса Везалия и его жены Элизабетты (урожденной Краббе) родился сын, которого назвали Андреас (руссифицированное -Андрей). Этому ребенку суждено было прославить фамилию Везалиев Гораздо больше, чем отцу -аптекарю испанского короля Карла V, чем деду- Эверанду Везалию-профессору математики и лечащему врачу, чем праде­ду-Кану Везалию врачу и профессору медицины в Лувене, чем даже прапрадеду - Пьеру Везалию-круп­ному врачу и знаменитому в то время знатоку арабских рукописей.

Родителям Андрея Везалия казалось, что их сын бу­дет представлять пятое поколение врачебной династии

Везалиев. В доме родителей на одной из окраинных улиц Брюсселя, где прошло

детство Андрея, все напоминало о жизни достославных предков. В библиотеке хранились толстые рукописи, оставшиеся еще от прапрадеда. По­стоянной темой разговоров были события из медицин­ской жизни. Отец часто выезжал по делам и по возвра­щении рассказывал о своих встречах с высокопоставлен­ными клиентами. Мать, окружавшая Андрея заботой и лаской, рано начала читать сыну медицинские трактаты. Будучи культурной женщиной, она всегда старалась ува­жать медицинские традиции дома. Очень рано Андрей проникся уважением к семейным реликвиям и любовью к медицинской профессии. Детские годы во многом предопределили направление мысли Андрея Везалия. Впечатления, почерпнутые из книг, влекли мальчика на путь самостоятельного изучения природы. Интерес к исследованию строения тела домашних животных натолк­нул его на решение заниматься рассечением трупов мы­шей, птиц, собак.

Элементарное домашнее обучение не могло быть ос­новательным. В 1528г. Везалия устраивают учиться в коллегиум в Лувене. Там он прошел курс натуральной философии. Затем он переключился на изучение грече­ского, арабского и еврейского языков в специальном коллегиуме. Но лишь греческий и латинский языки по-на­стоящему увлекают его. Здесь он добивается крупных успехов.

Не подлежит сомнению, что на Везалия в этот пе­риод оказал влияние его учитель Гунтер из Андернаха (он же Гонтье по французским источникам) --большой знаток латинского и греческого языков. Этот ученый медик и филолог вскоре покинул Лувен и переехал в Париж, заняв должность профессора медицины в уни­верситете. Может быть это обстоятельство и сыграло свою роль в решении Везалия направиться для продол­жения образования в Париж.

СИЛЬВИЙ

С 1533по 1536г. Везалий проходит курс обучения в медицинском факультете Парижского университета, репутацию которого утверждали такие профессора, как Сильвий (Жак Дюбуа, 1478-1555), как профессор медицины Фериель (1447-1555), занимавшийся до этого математикой и астрономией. Гунтер из Андернаха (1487-1574)не уро­нил престижа Парижского университета и вскоре издал перевод книги Галена по анатомии. Именно ему мы обя­заны введением терминов «физиология» и «патология».

Поставив своей целью основательное изучение анато­мии человека, Везалий между тем испытывал горечь разочарования от того, что занятия на трупе были постав­лены очень плохо. Курс анатомии вел Сильвий, считав­шийся выдающимся знатоком этого предмета. Убежден­ный поклонник Галена Сильвий хорошо знал анатомию мозга, разработал наливать кровеносные сосуды и самостоятельно изучал кости скелета. Лекции Сильвия привлекали широкую аудито­рию. Он вносил порядок в анатомическую терминологию и приучал студентов к строгой систематике. Везалий из лекций Сильвия вынес очень много полезного и всегда высоко ценил его как ученого.

Биография Сильвия весьма поучительна. Он вырос, в окрестностях Амьена (Франция) в бедной семье, на­считывавшей 15детей. Брат помог ему в изучении латинского, греческого и арабского языков. На медицин­ском факультете Парижского университета он рано обнаружил склонность к анатомии, но степень доктора он по­ручил лишь в 1531г., 53лет от роду. Как преподаватель Сильвий стяжал себе славу у студентов. Но литературные труды его остались незаметными. Его имя стало известным благодаря - Франсуа де Бое, работавшего в XVIIвеке в Голландии и описавшего под­робно водопровод мозга, ла­теральную борозду и ямку на поверхности полушарий большого мозга, которым присвоено название сильвиевых.

Курс практических заня­тий по анатомии был передан демонстраторам, которые вер­бовались из цирюльников. Впоследствии Везалий жесто­ко издевался над процеду­рой вскрытия трупа в Па­рижском университете. Его учитель Гунтер не принимал участия в этих занятиях. Ве­залий писал потом в порядке дружеской шутки, что он видел нож в руках своего учителя только во вре­мя еды.

Везалий вспоминал, что на занятиях по анатомии не было показано ни одной кости. Демонстрация мышц ис­черпывалась показом нескольких мышц живота, бесси­стемно и небрежно отпрепарированных.

По-видимому, Везалий еще в Лувене упражнялся в расчленении трупов животных и наблюдал секцию чело­веческих трупов. Когда ему пришлось ассистировать на занятиях в Париже, Сильвий увидел, что Везалий лучше демонстратора справляется со своей задачей. Доверие, оказанное способному студенту, помогло усовершенство­вать его искусство препарирования. Как указывают био­графы, в 20лет Везалий сделал свое первое открытие, доказав, что у человека нижняя челюсть, вопреки дан­ным Галена, представляет непарную кость.

Если Сильвий и Гунтер постоянно встречались с Везалием на занятиях по анатомии, то Видео Видий обучал его хирургии и имел значительное влияние на него как представитель гуманизма. Уроженец Италии Видий в 1549г. вернулся в Пизу, где и провел последние 20лет своей жизни. Он был одним из тех, кто решительно и навсегда воспринял идеи Везалия.

Очень мало известно о встречах Везалия с крупным парижским анатомом того времени Шарлем Эстьеном (1504-1564), который прекрасно знал анатомию чело­века, впервые исследовал семенные пузырьки, открыл подпаутинное пространство и изучал симпатический ствол, доказывая его независимость от блуждающего нерва. Его книга «Рассечение частей тела человека»(1545)не без успеха конкурировала с трактатом Веза­лия, хотя и уступала ему по всем статьям. Кордье (1955) считает, что Эстьен вместе с Сильвием много внима­ния уделили клапанам вен и некоторые из них описали впервые.

Судьба Эстьена была трагической. Как протестант он подвергся репрессиям и с 1564г. остаток жизни провел в тюрьме.

Среди других учеников Гунтера Везалий встретил Мигеля Сервета, с которым они вместе изучали анато­мию и помогали Гунтеру.

Из Парижского университета Везалий вышел с хо­рошим багажом знаний. Он искусно владел анатомиче­ской техникой и основательно знал анатомию Галена, кроме которой, как учили его Гунтер и Сильвий, нет ни­какой другой анатомии. Об уровне знаний и опытности Везалия как прозектора можно судить по реплике Гун­тера, который в Базельском издании «Анатомических упражнений» Галена (1536), оценивая участие Везалия в подготовке книги, писал о нем как о «молодом, мно­гообещающем человеке. Геркулесе с большими надежда­ми, обладающим экстраординарными знаниями медицины, обученным обеим языкам, очень искусном в анатомировании трупа». В 1535-1536гг. Везалий участвует во франко-гер­манской войне и по окончании ее возвращается в Лувен, где производит секции трупа и занимается приготовле­нием скелетов. В феврале 1337г. в Лувене выходят от­дельной брошюрой его комментарии к 9-й книге «Алмансор» Разеса. Книга называлась «О лечении болезней от головы до стоп». В этом же году Везалий переезжает в Италию. Несколько месяцев он проходит практику по медицине и анатомии в Венеции и 5декабря 1537г. в городе Падуе получает степень доктора медицины. Начинается самый плодотворный падуанский период его дея­тельности (1538-1543).

ПЛАН

1. БИОГРАФИЯ АНДРЕЯ ВЕЗАЛИЯ: ЮНОСТЬ, ОБУЧЕНИЕ В УНИВЕРСИТЕТЕ

2. ПРЕПОДАВАНИЕ АНАТОМИИ СИЛЬВИЕМ

3. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АНДРЕЯ ВЕЗАЛИЯ В УНИВЕРСИТЕТЕ

4. ИЗДАНИЕ АНАТОМИЧЕСКИХ ТАБЛИЦ

5. "ОТХОД" ОТ НАУКИ

6. ЭПИТОМЕ

7. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. БИОГРАФИЯ АНДРЕЯ ВЕЗАЛИЯ

В доме родителей на одной из окраинных улиц Брюсселя, где прошло детство Андрея, все напоминало о жизни достославных предков. В библиотеке хранились толстые рукописи, оставшиеся еще от прапрадеда. По­стоянной темой разговоров были события из медицин­ской жизни. Отец часто выезжал по делам и по возвра­щении рассказывал о своих встречах с высокопоставлен­ными клиентами. Мать, окружавшая Андрея заботой и лаской, рано начала читать сыну медицинские трактаты. Будучи культурной женщиной, она всегда старалась ува­жать медицинские традиции дома. Очень рано Андрей проникся уважением к семейным реликвиям и любовью к медицинской профессии. Детские годы во многом предопределили направление мысли Андрея Везалия. Впечатления, почерпнутые из книг, влекли мальчика на путь самостоятельного изучения природы. Интерес к исследованию строения тела домашних животных натолк­нул его на решение заниматься рассечением трупов мы­шей, птиц, собак.

Элементарное домашнее обучение не могло быть ос­новательным. В 1528 г. Везалия устраивают учиться в коллегиум в Лувене. Там он прошел курс натуральной философии. Затем он переключился на изучение грече­ского, арабского и еврейского языков в специальном коллегиуме. Но лишь греческий и латинский языки по-на­стоящему увлекают его. Здесь он добивается крупных успехов.

Не подлежит сомнению, что на Везалия в этот пе­риод оказал влияние его учитель Гунтер из Андернаха (он же Гонтье по французским источникам) -- большой знаток латинского и греческого языков. Этот ученый медик и филолог вскоре покинул Лувен и переехал в Париж, заняв должность профессора медицины в уни­верситете. Может быть это обстоятельство и сыграло свою роль в решении Везалия направиться для продол­ж ения образования в Париж.

2. ПРЕПОДАВАНИЕ АНАТОМИИ СИЛЬВИЕМ

Курс практических заня­тий по анатомии был передан демонстраторам, которые вер­бовались из цирюльников. Впоследствии Везалий жесто­ко издевался над процеду­рой вскрытия трупа в Па­рижском университете. Его учитель Гунтер не принимал участия в этих занятиях. Ве­залий писал потом в порядке дружеской шутки, что он видел нож в руках своего учителя только во вре­мя еды.

Очень мало известно о встречах Везалия с крупным парижским анатомом того времени Шарлем Эстьеном (1504-1564), который прекрасно знал анатомию чело­века, впервые исследовал семенные пузырьки, открыл подпаутинное пространство и изучал симпатический ствол, доказывая его независимость от блуждающего нерва. Его книга «Рассечение частей тела человека» (1545) не без успеха конкурировала с трактатом Веза­лия, хотя и уступала ему по всем статьям. Кордье (1955) считает, что Эстьен вместе с Сильвием много внима­ния уделили клапанам вен и некоторые из них описали впервые.

Среди других учеников Гунтера Везалий встретил Мигеля Сервета, с которым они вместе изучали анато­мию и помогали Гунтеру.

Из Парижского университета Везалий вышел с хо­рошим багажом знаний. Он искусно владел анатомиче­ской техникой и основательно знал анатомию Галена, кроме которой, как учили его Гунтер и Сильвий, нет ни­какой другой анатомии. Об уровне знаний и опытности Везалия как прозектора можно судить по реплике Гун­тера, который в Базельском издании «Анатомических упражнений» Галена (1536), оценивая участие Везалия в подготовке книги, писал о нем как о «молодом, мно­гообещающем человеке. Геркулесе с большими надежда­ми , обладающим экстраординарными знаниями медицины, обученным обеим языкам, очень искусном в анатомировании трупа». В 1535-1536 гг. Везалий участвует во франко-гер­манской войне и по окончании ее возвращается в Лувен, где производит секции трупа и занимается приготовле­нием скелетов. В фев рале 1337 г. в Лувене выходят от­дельной брошюрой его комментарии к 9-й книге «Алмансор» Разеса. Книга называлась «О лечении болезней от головы до стоп». В этом же году Везалий переезжает в Италию. Несколько месяцев он проходит практику по медицине и анатомии в Венеции и 5 декабря 1537 г. в городе Падуе получает степень доктора медицины. Начинается самый плодотворный падуанский период его дея­тельности (1538-1543).

3. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АНДРЕЯ ВЕЗАЛИЯ В УНИВЕРСИТЕТЕ

Занимая должность профессора анатомии и хирургии университета в Падуе, Везалий имел возможность реа­лизовать свои педагогические идеи и широко развернуть научные исследования в анатомии. Без промедлений он начал ломать сложившийся до него метод преподавания анатомии. Первая задача-получить разрешение произ­водить вскрытия трупов и добиться регулярного поступ­ления трупов казненных преступников. Вторая задача - обучить искусству препарирования. Третья задача - вооружить студентов учебными пособиями. Но какими? Учебник Мондино не удовлетворял его. Труды Галена изобиловали ош ибками. Ни одна из книг по анатомии не содержала иллюстративного материала. Здравый смысл педагога подсказывает Везалию, что если можно получить наглядный натуральный препарат, то, очевид­но, можно с него сделать рисунок. Препарат нельзя сохранить долго и к тому же он доступен немногим. Ри­сунок же, размноженный в типографии в большом числе экземпляров, послужит на пользу сотням студентов. Так родилась идея создания иллюстрированного учебно­го пособия по анатомии.

Претворение в жизнь упомянутой идеи Везалий не откладывает в долгий ящик. Уже в 1538г . о н п олу чает из типографии «Шесть анатомических таблиц» - анатомичес кий атлас, подготовле нный им совместно с художником Калькаром и изданный в Венеции.

4. ИЗДАНИЕ АНАТОМИЧЕСКИХ ТАБЛИЦ

Первое издание таблиц сохранилось в библиотеках мира в считанном числе экземпляров. Переиздание таб­лиц в 1874 г. в Англии и в 1920 г. в Германии и подроб­ные комментарии к ним Зингера и Робина (1946) позво­лили познакомиться с ними широкому кругу читателей.

с 1539 по 1542 г. был написан весь текст, изго­товлено около 200 оригинальных рисунков, перенесенных в виде гравюр на деревянные блоки. Сложным путем из Падуи через Венецию блоки доставлялись в Базель к издателю Опорину и там, в швейцарских типографиях пускались в печать. В 1543 г. изумительная по напря­женности, согласованности и организованности работа была закончена. Книга Везалия увидела свет.

Почти всю первую половину 1543 г. Везалий провел в Базеле в связи с выпуском книги. Там он организовал несколько анатомических демонстраций. С особым ста­ранием он трудился над изготовлением скелета человека. Этот скеле т, подаренный Везалием Базельскому универ­ситету, сохраняется по настоящее время.

Везалий впервые написал анатомию на основании фактов, точно установленных при вскрытии трупа. Ре­зультатом этого было разрушение догм Галена и все по­следующие открытия в анатомии. Естественно, что выход книги Везалия произвел ог­ромное впечатление. Лишь небольшая часть образованных врачей была готова принять сразу истины новой анатомии. Немалое число лиц стало почитателями Веза­лия после ознакомления с его книгой. Но были и такие, которые неприязненно встретили непочтительность Ве­залия по отношению к Галену. Другие под влиянием личной зависти стали отыски вать в его книге слабости и ошибки.

Наиболее яростным противником Везалия стал его бывший учитель парижский анатом Сильвий. В своем п амфлете (Париж, 1551) Сильвий назвал Везалия «су­м асшедшим глупцом, который своим зловонием отравля­ет воздух в Европе».

Сильвий не мог простить Везалию то, что он опере­дил его в опубликовании монументального анатомическо­го трактата. На просьбу высказать мнение по поводу кни­ги Везалия Сильвий ответил бранью и требованием пуб­лично го извинения за оскорбление памяти Галена. Сдер­жанное и твердое письмо Везалия Сильвию сохранилось в архиве. «Мне не от чего отрекаться, - писал он. Я не научился лгать. Никто больше меня не ценит все то хорошее, что имеется у Галена, но когда он ошибается я поправляю его. Я требую встречи с Сильвием у трупа, тогда он сможет убедиться, на чьей стороне правда».

Трудно было оставаться спокойным. Вокруг Везалия с мыкался круг недоброжелателей. Вызов был принят. Везалий включается в борьбу за т оржество новой анатомии. Он уже не столько профессор для студентов, сколько деятельный пропагандист пе редового у чения. Он организует публичные анатомиче­с кие демонстрации в Падуе, Болонье, Пизе. Его полеми­ческий дар ярок, его доказательства безупречны. С необыкновенным энтузиазмом он приглашает к сек­ционному столу своих оппонентов и критиков. Горячие споры увлекают тысячи пытливых умов. Вряд ли можно было придумать лучший метод агитации за внедрение новых взглядов. На протяжении 1543-1544 гг. Имя Ве залия окружено славой, его с триумфом встречает моло­дежь, но происки явных и тайных врагов не прекраща­ются. За спиной многих оппонентов стоит католическая церковь. Ее скрытые механизмы пускаются в ход. На пути Везалия постепенно возникает стена отчуждения. Если в Италии ему удается отстаивать свои позиции, то во Франции, Бельгии, Швейц арии верх берут ненавист­ники новой анатомии.

Натолкнувшись на организованное сопротивление, Везалий не выдерживает и уезжает из Италии в Брюс­сель. Это не было простой сменой места работы и жи тельства. Как ученый Везалий переживал личную драму. Он порвал с любимой наукой. Подавленный нападками и удрученный бессилием рассеять яд клеветы, проклиная власть невежества, он уничтожил все свои рукописи.

«Что касается меня, то я чувствую, что орнаменты нашего искусства начинаются на той арене, от которой я, как молодой человек, был отлучен к обычной меди­цинской практике, к войнам и к непрерывным путешест­виям. И я вижу завершение тех вещей, которым я дал безупречные основы в соответствии с моими способно­стями и в том виде, в каком позволяли мой возраст и здравый смысл».

«И если я когда-нибудь получу возможность препа­рировать трупы, возможность которая здесь полностью отсутствует, так как здесь я не мог достать даже черепа, я попытаюсь вновь изучить все строение человеческого тела и целиком пересмотреть мою книгу».

Желание созрело, согласие на возвращение в Италию получено. Но прежде надо искупить свои «грехи». Везалию надлежит съездить в Палестину к «святым местам», чтобы доказать свою преданность церкви. Это путеше­ствие в 1564 г. закончилось трагически. Оказавшись в результате кораблекрушения в Средиземном море на острове Занте, больной, всеми покинутый Везалий в ок­тябре 1564 г. скончался.

При описании черепа Везалий впервые точно охарак­теризовал и изобразил клиновидную и нижнечелюстную кости. Шилоподъязычную связку он принимал за про­должение больших рогов подъязычной кости. Нижнюю носовую раковину и сошник он также не рассматривает в качестве самостоятельных костей, а присоединяет их к решетчатой кости. Ему не удалось еще обнаружить стре­мечко. Из заключении книги Везалий описывает, каким обра­зом он производил мацерацию костей. Для этой проце­дуры применялись деревянные ящики С отверстиями. В них закладывались трупы вместе с известью. Ящики помещались в воду. После промывок и очищения кости выставлялись на солнце для от беливания. Применялось и вываривание костей. Обстоятельно описана в книге техника изготовления скелета. Применяемые для э той цели инструменты и материалы перечислены вместе с инструментами для вскрытия в 41-й главе. Надо сказать, что инструменты, находившиеся в пользовании Везалия, были очень разнообразны. Здесь показаны пилы, молот­ки, щипцы, ножи, бритвы, крючки, ножницы, иглы и другие инструменты, но среди них еще нет обыкновенно­го пинцета.

До Везалия таблицы мускулов в анатомических ру­ководствах не встречались. Тем примечательнее его за­слуги по созданию совершенно оригинальных таблиц, выполненных хорошо даже с точки зрения современной изобразительной техники.

Книга написана живо и ярко. Опыт искусного демон­стратора и идеи мыслящего ученого здесь связаны во­едино. Изложение материала ведется не по функциональ­ному принципу, а по топографическому. Вся пятая книга в действительности представляет комментарии к пре­паратам, выделяемым на вскрытии брюшной полости. В этих комментариях разъясняется значение органа, его место в акте пищеварения, его связ и с другими органами.

В начале книги помещены 32 рисунка, на которых изображены органы на трупе в строгой последовательно­сти и вид органов на изолированных препаратах и на разрезах. Везалий очень хорошо представляет все то, что изображается на таблицах и описывается в тексте. Суждения о внутренней структуре органов и объяснения их функций далеко не без упречны, но они вполне понят­ны и оправданы. Везалий опис ал желудок, кишечник, селезенку, пе­чень, мочевой пузырь, почку,-внутренние, и наружные половые органы, развивающийся плод. Поджелудочную железу он рассматривал как мягкую подстилку для же­лудка, состоящую из скопления желез брыжейки. Печень характеризовал как мастерскую густой крови с огромным количеством сосудов. Это все ветви воротной вены, разветвления по­лой вены и желченосные трубки. Он описал капсулу пе­чени и связки. Везалий остроумно критиковал учение Галена о пятидолевой печени. У животных действитель­но печень состоит из нескольких изолированных долей. У человека же доли печени сращены.

В книге дано точное описание положения пищевода в грудной полости. Глотку Везалий еще не выделяет, поэтому пищевод в его представлении «получает начало от конца неба» (т. II, стр. 380). Назначение миндалин, по мнению автора, состоит в том, что они вырабатывают слюну и влагу, предотвращая высыхание пищевода и гортани.

Щитовидную железу Везалий считал парным орга­ном и сравнивал с предстательной железой. Секрет этой железы, выделяемый в пищевод, по его мнению, облег­чает прохождение сухой пищи в желудок.

Форму и положение желудка Везалий определял правильно. Названий отделов еще нет. О строении стен­ки желудка говорится очень скупо. Пилорический сфинк­тер Везалий принимал за железу, не соглашаясь с мне­нием Галена о том, что это приспособление для закры­тия выхода из желудка. Для него осталось непонятным деление тонкой кишки на тощую и подвздошную, установ­ленное греческими анатомами. Он писал, что не знает ни одного признака, «по которому мог бы распознать конец тощей и начало подвздошной кишки» (т. II, стр. 413). Вместе с тем он правильно отвечал на вопрос о назна­чении кишок и раз умно объяснял целесообразность большой длины тонкой кишки для всасывания пищи.

Спор о том, имеется или нет ответвление желчного протока к желудку, Везалий считал надуманным. Лишь однажды он видел соединение желчного протока с желудком. Во всех же остальных случаях общий желчный проток впадал в двенадцатиперстную кишку.

При исследовании почки в первую очередь Везалия интересовали пути тока крови, поскольку для него ясно, что в почках артериальная кровь очищается от избытка жидкой части. Обращая внимание на полость почки, Везалий не находит там двух пазух, отделенных проды­рявленной мембраной наподобие сита (т. II, стр. 468). Об этих пазухах, кровяной и мочевой, писали галенисты. Полагают, что на рисунках в книге изображены разрезы почки собаки. Почечные канальцы Везалий не видел, хотя его современники Фаллопий и Евстахий считались с их наличием. Обращает на себя внимание то обстоятель­ство, что Везалий на рисунках помещает правую почку выше левой. И в описании подтверждается, что правая почка большей частью лежит выше левой, хотя бывает и наоборот (т. II, стр. 464).

Шестая книга, содержащая описание органов грудн ой полости, подразделяется на 16 глав. Здесь описаны оболочка, покрывающая ребра (плевра), трахея, гортань, легкое и, наконец, сердце, которому уделено наибольшее внимание. Процесс дыхания Везалий представляет сле­дующим образом.

Везалий допускает, что у плевры, как и у брюшины, имеются отверстия. Средостение, хорошо определяемое Везалием, разделяет плевральные полости. Дыхательное горло посылает в каждое легкое по крупному бронху, которые разветвляются на бесчисленное количество вет­вей. Гортань служит для воспроизведения голоса. В описании ее функц ий Везалий следует Галену, специально занимавшемуся проблемой голосообразования.

Цереброспинальный ликвор Везалий принимает з а слизь и описывает его перемещение по желудочкам, а из третьего желудочка еще и в гипофиз, который он назы­вал «железой, принимающей слизь». Предположение Галена о выходе слизи через продырявленную пластинку в полость носа Везалий рекомендовал не принимать за истину.

Значение головного мозга Везалий оценивал очень высоко. Это вместилище главенствующего разума, на­чало чувствительности и произвольного движения. Даже в названии первой главы говорится, что «мозг построен ради главенства разума, а также чувствительности и движения, зависящего от нашей воли» (т. II, стр. 775). Свои функции мозг выполняет с помощью животного духа, который вырабатывается в мозгу и в об олочках и выходит на периферию по нервам. На стр. 814 (т. II) Везалий писал: «я нимало не опасаюсь приписать назна­чение в возникновении животного духа желудочкам». Соблюдая верность древней концепции Галена о трех духах, Везалий не может противопоставить ей ничего другого. Влияние мозга на жизненные отправления слишком очевидно. Объяснить это влияние Везалий спо­собен только с помощью гипотетического животного духа, который сообщает силу органам чувств, вызывает движения мышц и является импульсом для божествен­ных актов царствующей души.

Однако этот раздел имеет самостоятельное значение и отнюдь не связан с анатомией головного моз­га, о которой идет речь в седьмой книге. Поэтому ряд историков рассматривает данный раздел как отдельную восьмую книгу. В н ей приведены о пыты, которые Веза­лий проделывал на животных. Прав Брока, который счи­тает этот труд Везалия первой книгой по эксперимен­тальной физиологии эпохи Возрождения.

К эксперименту на животных Везалий обращался очень часто. Фактически в анатомическом зале всегда рядом с секционным столом, на котором производилось расчленение трупа, стоял стол для опытов на животных или просто для их анатомирования. Какого же рода экс­перименты проводил Везалий.

Объектами исследования были живые собаки, обезья­ны, свиньи. Самый простой опыт - перелом костей. Ве­залий убежда лся, что после перелома кости «рушится весь орган», т. е. перестает функционировать вся конеч­ность. Если у животных перерезать удерживающую по­перечную связку на передней или задней конечности, то сухожилия сгибателей пальцев будут выходить из своих каналов. На обнаженной мышце Везалий наблюдал утолщение и расслабление мышечного брюшка. Когда он разрезал брюшко продольно, сокращались обе поло­вины в одном направлении. После поперечного рассече­ния сокращение мышечных волокон вызывало расхож­дение мышечных половинок.

Наиболее разнообразными были опыты на нервный системе. Туго перевязывая нервный ствол на конечно­сти, Везалий вызывал паралич мышц. После перерезки спинного мозга Везалий наблюдал прекращение чувстви­тельности и движения в дистальных частях тела. Веза­лий вскрывал череп у собак и разрушал вещество мозга. Это приводило к тому, что у собак выпадали мышечные движения и происходило расстройство чувствительности. Везалий вскрывал желудочки мозга.

На живых животных Везалий устанавливал влияние возвратных нервов на голос. Сдавливание или рассечение этих нервов обусловливало прекращение голоса.

Операция удаления селезенки у животных, удаление почки, яичек, прижизненные наблюдения над работой сердца и легких - все это было доступно Везалию и про­делывалось им для учебных целей. Вызывая пневмото­ракс, Везалий отмечал остановку дыхательных движе­ний легких.

Чрез вычайно интересными были его опыты с пере­вязкой артерий и вен. Эти опыты давали в его руки не­опровержимые факты для расшифровки законов крово­обращения, но правильных выводов из этих фактов Ве­залий не сделал. Те же факты в руках Гарвея позволили сформулировать новую теорию кровообращения. Но это случилось почти на 100 лет позже.

Дыхание живых существ с давних пор признавалось непременным условием жизни. Но дышит ли плод в ут­робе матери, а если дышит, то как Везалий извлекал из матки собаки почти доношенный плод с оболочками. Щенок погибал от удушья. Если же оболочки разреза­лись, плод оставался живым. Везалий сделал правиль­ный вывод из этого наблюдения, указав на то, чт о тка­невое дыхание плода совершается за счет крови мате­ довезалиевского периода царил хаос не только в смысле систематики, но и в смысле точности локализации. Отношения органов друг к другу еще в какой-то мере удост аивались внимания, но ни проекция органов на наружные покровы, ни голотопия, ни скелетотопия их никогда не раскрывались.

В анатомии Везалия мы не видим еще деления тела человека на области, как это принято в современных ру­ководствах. Но Везалий дает тщательное описание, мышц и это предопределяет неизбежность показа топографо-анатомических отношений сомы. Ведь все неровности рельефа тела связаны с костями и мышцами. Посвящая специальные главы процедуре и порядку вскрытия мышц, Везалий указывал точные линии разрезов, описывал слои кожи, подкожной клетчатки и оболочки.

В главах «О мускулах живота» и «О вс крытии мус­кулов живота» приводятся все необходимые сведения о конструкции влагалища прямого мускула живота, но на­звание это еще не фигурирует. Везалий знает белую ли­нию живота и место прохождения семенного канатика внизу передней стенки живота. Он излагает анатомию мышц промежности, отмечая половые различия.

Полож ение кровеносных сосудов увязывается с ча­стями скелета и с областями (подмышечная впадина, локтевой сгиб, пах, коленный сгиб и т. д.). Обращается внимание на локализацию лимфатических регионарных узлов по ходу вен, на отношение к мышцам артерий и вен, на глубину их залегания.

Что касается топографии органов, то в этом отноше­нии Везалий уходит далеко вперед по сравнению со своими предшественниками. Он точно описывает грани­цы легких, правильно характеризует средостение, про­слеживает взаимоотношения пищевода, трахеи и аорты, пишет о распространении части печени влево, определяет отделы кишечника по областям брюшной полости, ука­зывает на особенность локализации желудка.

Во многих случаях при описании органов Везалий тоже допускал топографо-анатомические ошибки. Есть доля истины в словах тех биографов Везалия, которые считают, что он исправил много ошибок Галена, но не исправил еще больше. Удивительно, например, заблуж­дение Везалия, когда он находит раздвоение восходящей аорты.

Может возникнуть вопрос, понимал ли сам Везалий прикладное значение анатомических знаний. На этот вопрос легко ответить утвердительно. По существу весь свой опыт ученого и педагога Везалий посвятил медици­не. Анато мическую подготовку он рассматривал как обя­зательное условие успеха лечения.

Был ли Везалий в действительности лечащим врачом и в частности хирургом? Конечно, он был врачом и, ве­роятно, владел необходимой хирургической техникой. О его деятельности как клинициста сохранилось мало сведений. Свое отношение к медиц ине, к проблемам ле­чения больных Везалий раскрыл в предисловии к руко­водству по анатомии. Кроме этого, он касался клиниче­ских проблем в статьях о венесекции и о применении отвара хинного корня.

В историко-медицинской литературе обычно Везалия не считают стоящим на пути развития хирургии. Против этого следует возражать. Везалий был профессором хи­рургии и анатомии. Он учил студентов анатомии, под­черкивал важность этого предмета и его непосредствен­ное отношение к хирургии. Через возрождение анатомии он сделал возможным развитие хирургии как науки.

На секц ионных занятиях под руково дством Везалия изучались органы живота, тщательно исследовались то­пография брюшины, ее связки, брыжейки, сальники. В соответствии с учением Гиппократа считалось, что раны мозга и кишечника смертельны. Проводя практиче­ские занятия со студентами, Везалий всегда указывал на то, что врач не может отказаться лечить больного даже при заведомо смертельных ранениях. Больному должна быть оказана самая эффективная помощь. Исхо­дя из этого, он учил ст удентов накладывать швы на кишечник на трупах и ^на живых животных. Для швов использовался тонкий шелк. Экспериментальные разре­з ы наносились на кожу и внутренние органы животных (собак, свиней).

В трактате Везалий затрагивал многие клинические вопросы. Так, он описыв ал образование грыжевого меш­ка при паховой грыже. Он ссылался на заболевания сердца, селезенки, на гангрену конечностей. Порази­тельно точно он нарисовал картину гидроцефалии. Но полностью свои патолого-анатомические наблюдения он собирался обобщить в другой книге. Говоря о гангрене голени после травматического поврежде­ния артерий, Везалий на­поминал: «множество Дру­гих подобных же явлений мы проследим подробнее в своем произведении, где сделаем описания вскры­тий, особо пригодных для распознавания болезней и обсуждения всего медиц ин­ского искусства...» (т. 1, стр. 85). Как видно, он основательно готовился к созданию такого произве­дения. Вполне возможно, что эти материалы погибли в огне вместе с другими рукописями.

Оценивая Везалия как клинициста, следует иметь в виду два о бстоятельства. Во-первых, Везалий заложил фундамент научной медицины. Анатомическими знания­ми он вооружил клинику. Повышение уровня анатоми­ческой подготовки повело к решительным изменениям в медицинской практике.

На почве анатомии Везалий хотел объединить все отрасли медицины. Это было совершенно необходимо, так как даже некоторые передовые врачи того времени были беспомощны в вопросах теории. Знаменитый Теофраст Парацельс (1493-1541)-новатор в практической медицине и революционно настроенный по отношению к современной ему схоластике сам страдал эклектизмом в построении теории медицины. Анатомия вызывала у не­го величайшее презрение. Он начисто отвергал изучение строения тела, метод диссекции и создавал с вою «ана­томию сущности человека», которая доказала бы, что в „теле человека соединились мистическим образом 3 вез­десущих ингредиента: соли, сера и ртуть. Сторонники Парацельса пытались раскрыть анатомию тела с помо­щью алхимии. Секционные занятия они третировали как «мужицкий метод», как недостойные упражнения италь­янских фокусников.

Не случайно Везалий остро критиковал медицину XVI века. Он правильно указывал на то, что искусство лечения пришло в упадок. Клиническое исследование больных приобрело уродливые формы. Логический диа­гноз у постели больного подменялся предвзятым, без­доказательным диагнозом. Врачи не знали и не хотели изучать анатомию костной системы, мышц, нервов, арте­рий и вен. «Даже наиболее одаренные из медиков, - писал Везалий, - начали поручать слугам то, что им полагалось делать для больных собственноручно... оста­вили за собой только назначение лекарств и диеты при недугах особого порядка» (т. 1, стр. 9).

Везалий разрушает с огромной убежденностью мно­гие предрассудки и заблуждения. Для восстановления славы античной медицины, по его мнению, врачам надо спуститься с заоблачных высот на твердую з емлю, «по­этому следует всячески внушать всем вновь вовлекае­мым в наше искусство молодым медикам, чтобы они пре­зирали перешептывания физиков, а следовали бы обы­чаям греков и настоятельным требованиям природы и разума и прилагали бы к лечению и собственную руку...» (т. 1, стр. 11).

Второе обстоятельство, имеющее значение для оцен­ки клинического мышления Везалия, - это его конкрет­ные высказывания о методах лечения больных и его дей­ствия как врача. К сожалению, последнее остается еще невыясненным. Что же касается принципов лечения, то Везалий твердо стоит на единстве трех основных лечеб­ных мероприятий - лекарственной терапии, диеты и руч­ных процедур. Везалий указывает (т. 1, стр. 10), что он вовсе не предлагает «предпочесть один метод врачева­ния другому». Он с горечью отмечает отмежевание вра­чей от хирургии. «Врачи к стыду своему отстранили от себя то, что представляет древнейшую и наиболее важ­ную отрасль медицины...» (т. 1, стр. 9).

Правоту Везалия в этом отношении выразительно подтвердил его современник великий хирург Амбруаз Паре (1517-1590), в лице которого воплотился хирург - рукодел и хирург-врач.

Доказывая разумность врачебных действий, основан­ных на анатомических и физиологических знаниях, Ве­залий, конечно, заботится в первую очередь не о про­славлении своего труда, а о защите истины. Подлинное удовлетворение доставляет ему сознание того, что «ме­дицина, как и все другие знания, начала оживать и под­нимать голову из глубочайшего мрака... но ничего она не требует так настоятельно, как возрождения почти вы­мершего знания (анатомии)» (т. 1, стр. 13).

Вопросы антропологии и сравнительной анатомии в книгах Везалия. Расс мотрению этих вопросов посвятили свои статьи Коул (1944) и К. Б. Юрьев (1961). Мы также кратко остановимся на них.

Сравнительно-анатомическое направление в исследо­ваниях Везалия настойчиво требовало к себе большого внимания. Но для специальной разработки этого направ­ления Везалий не имел времени. Он использовал анато­мию животных либо для «изобличения» ошибок Галена, либо для сравнения с анатомией человека. Эволюцион­ное направление еще не было реализовано Везалием, хо­тя он стремился к широкому общебиологическому охвату проблем анатомии.

Для основоположника сравнительной анатомии нуж­но, чтобы он понимал принцип соотношения форм. Эти принципы Везалий еще не сформулировал. О строении целого организма по отдельным костям он еще не пытал­ся составить ясного представления. Для него было важно отдифференцировать признаки анатомии че ловека от анатомических признаков животных.

В труде Везалия приведены сравнительно-анатомиче­ские рисунки, вероятно, первые в истории морфологиче­ской литературы.

Глубина проникновения Везалия в проблемы сравни­тельной анатомии остается еще недостаточно выясненной.

Что касается антропологических экскурсов Везалия, то они в общем довольно недалеки. Автору ближе и до­ступнее возрастные, половые и индивидуальные разли описаны

Анатомические труды предшественников Везалия по­чти не содержали рисунков. Низкий уровень изобрази­тельного искусства средневековья, трудности воспроиз­ведения рисунков в рукописных книгах и пренебрежение действительными анатомическими знаниями, почерпну­тыми при изучении трупа,-вот те причины, которые сделали анатомические рисунки скорее курьезной, чем удивительной редкостью. Исключение составляли зари­совки скелета в различных артикулирующих позах. Их можно было встретить и в трудах Леонардо да Винчи и в некоторых учебниках хирургии (например, у Бруншвига. Страсбург, 1497), и в книге Росси (1496-1541), где скелеты изображены в передней и задней проекции.

Везалий предложил метод графического воплощения натуры. Великолепная проницательность его ума сказа­лась и здесь. Разумеется, и это его открытие не родилось из ничего. Случайные анатомические зарисовки анато­мов XIII-XVI веков и достижения изобразительного искусства Возрождения вполне могли предрешить пони­мание познавательной ценности анатомического рисунка.

Везалий не просто подключил рисунок к тексту. Ил­люстрации были приняты Везалием как составная часть его анатомического труда. Его метод исследования пред­полагал препарирование, описание и зарисовку. Следо­вательно, речь шла не только об улучшении наглядности, а о единстве текстовой и графической характеристик, изучаемой структуры. В книге Везалия впервые преодо­левались и технические трудности систематического со­четания текста и рисунков.

В изданных Везалием «Шести таблицах» (1538) еще только нащупывается суть нового метода. В числе таб­лиц 3 бесспорно принадлежат художнику Калькару (1499-1546), земляку и другу Везалия. Это таблицы, на которых изображен скелет человека спереди, сз ади и сбоку. Другие 3 таблицы представляют схемы физиоло­гических систем по Галену. Их оформил сам Везалий, пользуясь исходными набросками других авторов, имена которых остались неизвестными. Зингер (1945) пред­полагает, что это были собственные наброски Везалия.

Лишь один Везалий мог оценить правильность со­держания рисунка. Это важно напомнить тем, кто счи­тает художников главными героями «Анатомии» Веза­лия, а роль великого анатома низводит до положения литературного комментатора рисунков.

Таким образом, иконографическое наследие Везалия представляет огромную ценность. Иллюстрации Ве­залия - это достижение новой науки. Вместе с тем это первый опыт графического воспроизведения и репродук­ции натуральных препаратов. Неограниченное число людей в различных странах и в любое время могли изу­чать одни и те же рисунки. Использование графического метода в анатомии окончательно дискредитировало аст­рологические традиции в медицине.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

1. История Медицины, под редакцией Б.Д. Петрова. М., Медгиз, 1954г.

2. Островерхов Г.Е., Д.Н. Лубоцкий, Ю.М. Бомаш. Оперативная хирургия и топографическая анатомия, Медицина, Москва, 1972г.

3. Г. Гезер, Основы истории медицины, Казань, 1890г.

4. Т.С. Сорокина, История медицины, 2-е издание, переработанное и дополненное. Москва, 1994 год.

Имя врача Андреаса Везалия стало известным еще во времена Средневековья. Уже в то время он прославился благодаря письменному описанию хирургического лечения трахеостомии. Первый эксперимент был проведен им на животном, которому была сделана искусственная вентиляция легких. Андреас впервые изучил строение и особенности человеческого тела посредством вскрытия. Так что наши современники считают его основоположником анатомии, и практически все дальнейшие учения были основаны на его открытиях. И нам, не грех, вспомнить о том кем в свое время был Андреас Везалий, вклад в медицину выдающегося ученого припомнить, потому как его заслуги не могли остаться незамеченными уже в его время.

Андреас Везалий родился в семье, в которой медиками были несколько поколений его родственников. В роду Витингов было много выдающихся ученых: прапрадеда Петра назначил своим врачом император Максимилиан, прадед был известных врачом и работал в Брюсселе. Дед Андреаса, тоже врач, является автором дополнений к Гиппократову сборнику, а также впервые заявил о процедуре прививания против оспы. Именно ему принадлежат труды по изучению оспы и кори. Андреас Везалий старший, отец, был аптекарем при принцессе Маргарите, которая была правительницей Нидерландов. В семье Андреаса был еще младший брат, который занялся медициной еще с юношеского возраста. Неудивительно, что профессия врача не могла миновать и самого Андреаса: после стольких поколений, посвятивших себя изучению медицины, он посчитал нужным сделать и свой вклад в ее дальнейшее развитие.

Андреас Везалий - биография (кратко):

Родился Андреас в 1514 году 31 декабря. Уже с юных лет он с увлечением слушал, как мать читала ему трактаты и труды по медицине. К 16-ти годам у Андреаса было классическое образование, которое он получал в Брюсселе. После этого в 1530 году начинается его обучение в Лувенском университете. Это высшее учебное заведение, которое было основано Иоганном IV Брабантским. В университете особое внимание уделялось изучению древних языков, ведь именно они нужны для успешного продвижения в медицине.

Посчитав недостаточно высоким уровень преподавания, Везалий с 1531 года сменил место обучения и продолжил его в Педагогическом колледже. Там ему удалось довольно неплохо овладеть греческим, арабским и латинским языками. Склонность к анатомическим исследованиям проявилась у юного студента довольно рано. Свободные от учебы часы он посвящал тому, что занимался вскрытием трупов животных и их препарированием. Это увлечение не осталось без внимания придворного врача Николая Флорена, который, по большому счету, и определил дальнейшую судьбу юноши, направив его учиться в Парижский медицинский университет. В знак благодарности за напутствие Андреас посвятил Флорену работу под названием «Послание о кровопускании» и стал назвать его вторым отцом.

С 1533 года Андреас продолжил обучение медицине в Париже. На протяжении четырех лет он слушал лекции выдающихся врачей, в частности Сильвия, который досконально исследовал строение полых вен человеческого организма, строение брюшины, изучил аппендикс, раскрыл строение печени и многое другое. Дополнительно анатомии и хирургии Везалий учился у известного в то время швейцарского врача Гюнтера. Именно с ним у Андреаса завязались очень теплые, дружеские и наставнические отношения.

В 1536 году Везалий снова приехал в Лувен и продолжает свою медицинскую практику, в чем его поддерживает и его друг Гемма Фризий. На пару они тайком похищали с кладбища трупы казненных преступников (подобные вскрытия в то время были строго запрещены по религиозным соображениям и канонам церкви). С большим риском, но с твердой уверенностью в себе, юный медик продвигался в своих исследованиях вперед.

В 1537 году Везалию была присуждена докторская степень и диплом с отличием. После проведенного публичного вскрытия в Сенате Венецианской республики (где Андреас уже на то время жил), он официально назначен профессором кафедры хирургии. Там он и остается, одновременно став преподавателем анатомии. Таким образом, уже в 23 года он стал выдающимся профессором, и его увлекательные лекции привлекали всех студентов.

С 1545 году Андреас переехал в Пизанский университет, но спустя шесть лет стал профессором в Римском университете, где и проработал до конца своей жизни.

Везалий сильно преследовался испанской инквизицией, которая обвиняла его в убийстве человека под видом якобы вскрытия трупа казненного преступника. Он был приговорен к смертной казни, но эта мера была отменена благодаря вмешательству Филиппа Второго.

Вместо этого в знак наказания Везалий отправился в паломничество в Палестину, где находится Гроб Господний. Сложное путешествие окончилось неудачным возвращением и крушением корабля, на котором находился и великий ученый. Попав на необитаемый остров, Андреас Везалий заболел, остался без надежды на спасение и умер в возрасте 50-ти лет 2 октября 1564 года.

Вклад Андреаса Везалия в медицину

В 1543 году вышел в свет знаменитый труд Андреаса Везалия «О строении человеческого тела». Он содержал не просто текст, а достаточно демонстративные картинки и указания на ошибки, допущенные другим известным в то время ученым Галеном. Было исправлено больше 200 ошибок. После этого трактата авторитет последнего серьезно пострадал. Именно эта работа положила начало современной науке анатомии.

Одно из неоспоримых достижений Везалия – составление анатомической терминологии на латыни. Основываясь на названиях, которые были введены в медицину Цельсом (его называли «латинский Гиппократ»), Андреас убрал из терминологии все слова, оставшиеся из средневековья, минимизировал термины греческого происхождения.

Великий ученый описал и правильное вываривание костей – эта процедура является необходимой для создания скелетов.

В своих трудах он смог создать прочный фундамент для дальнейшего развития анатомии и хирургии. Он был убежден, что для того, кто хочет стать хорошим врачом в какой бы то ни было сфере, изучение анатомии является основополагающим фактором. Именно он дал хирургии шанс развиваться как науке еще с древности.

Все его иконографическое оставшееся наследие является большой ценностью. И именно графические методы в анатомической науке бесповоротно опровергли взаимосвязь астрологии с медициной.

Биография Андрея Везалия: Юность, обучение в университете

Преподавание анатомии Сильвием

Деятельность Андрея Везалия в университете

Издание анатомических таблиц

"Отход" от науки

Везалиев. В доме родителей на одной из окраинных улиц Брюсселя, где прошло

детство Андрея, все напоминало о жизни достославных предков. В библиотеке хранились толстые рукописи, оставшиеся еще от прапрадеда. По­стоянной темой разговоров были события из медицин­ской жизни. Отец часто выезжал по делам и по возвра­щении рассказывал о своих встречах с высокопоставлен­ными клиентами. Мать, окружавшая Андрея заботой и лаской, рано начала читать сыну медицинские трактаты. Будучи культурной женщиной, она всегда старалась ува­жать медицинские традиции дома. Очень рано Андрей проникся уважением к семейным реликвиям и любовью к медицинской профессии. Детские годы во многом предопределили направление мысли Андрея Везалия. Впечатления, почерпнутые из книг, влекли мальчика на путь самостоятельного изучения природы. Интерес к исследованию строения тела домашних животных натолк­нул его на решение заниматься рассечением трупов мы­шей, птиц, собак.

Элементарное домашнее обучение не могло быть ос­новательным. В 1528 г. Везалия устраивают учиться в коллегиум в Лувене. Там он прошел курс натуральной философии. Затем он переключился на изучение грече­ского, арабского и еврейского языков в специальном коллегиуме. Но лишь греческий и латинский языки по-на­стоящему увлекают его. Здесь он добивается крупных успехов.

Не подлежит сомнению, что на Везалия в этот пе­риод оказал влияние его учитель Гунтер из Андернаха (он же Гонтье по французским источникам) -- большой знаток латинского и греческого языков. Этот ученый медик и филолог вскоре покинул Лувен и переехал в Париж, заняв должность профессора медицины в уни­верситете. Может быть это обстоятельство и сыграло свою роль в решении Везалия направиться для продол­ ения образования в Париж.

Курс практических заня­тий по анатомии был передан демонстраторам, которые вер­бовались из цирюльников. Впоследствии Везалий жесто­ко издевался над процеду­рой вскрытия трупа в Па­рижском университете. Его учитель Гунтер не принимал участия в этих занятиях. Ве­зали писал потом в порядке дружеской шутки, что он видел нож в руках своего учителя только во вре­мя еды.

Очень мало известно о встречах Везалия с крупным парижским анатомом того времени Шарлем Эстьеном (1504-1564), который прекрасно знал анатомию чело­века, впервые исследовал семенные пузырьки, открыл подпаутинное пространство и изучал симпатический ствол, доказывая его независимость от блуждающего нерва. Его книга «Рассечение частей тела человека» (1545) не без успеха конкурировала с трактатом Веза­лия, хотя и уступала ему по всем статьям. Кордье (1955) считает, что Эстьен вместе с Сильвием много внима­ния уделили клапанам вен и некоторые из них описали впервые.

Среди других учеников Гунтера Везалий встретил Мигеля Сервета, с которым они вместе изучали анато­мию и помогали Гунтеру.

Из Парижского университета Везалий вышел с хо­рошим багажом знаний. Он искусно владел анатомиче­ской техникой и основательно знал анатомию Галена, кроме которой, как учили его Гунтер и Сильвий, нет ни­какой другой анатомии. Об уровне знаний и опытности Везалия как прозектора можно судить по реплике Гун­тера, который в Базельском издании «Анатомических упражнений» Галена (1536), оценивая участие Везалия в подготовке книги, писал о нем как о «молодом, мно­гообещающем человеке Геркулесе с большими надежда­м , обладающим экстраординарными знаниями медицины, обученным обеим языкам, очень искусном в анатомировании трупа». В 1535-1536 гг. Везалий участвует во франко-гер­манской войне и по окончании ее возвращается в Лувен, где производит секции трупа и занимается приготовле­нием скелетов. В фе